«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 13%


         Вскоре стало известно, что вокруг Москвы было три полосы противовоздушной обороны и что во время первого налёта прорвалось едва 10-15 самолётов из двухсот. Иногда можно было услышать взрывы тяжёлых фугасных бомб, но их было очень немного. На следующее утро многие стёкла оказались разбитыми, кое-где виднелись воронки от бомб, в том числе одна на Красной площади; возникло несколько пожаров, быстро потушенных, но в общем ничего особенно серьёзного не произошло. В ночь на 23 июля состоялся второй налёт, также причинивший небольшой ущерб. Единственным серьёзным случаем была гибель ста с лишним человек в результате прямого попадания в большое бомбоубежище на Арбатской площади. Но, как и в первую ночь, прорвалось только небольшое количество самолётов.
         Воздушные налёты продолжались все последние дни июля и большую часть августа. В выпущенных в конце июля инструкциях уже говорилось, что зажигательные бомбы нужно тушить песком, но, тем не менее, продолжали применять и воду.
         В целом Москва в эти первые два месяца войны являла зрелище спокойствия. Официальный оптимизм более или менее подогревался печатью. Исключительно большое значение придавалось остановке немцев под Смоленском, хотя с других участков фронта продолжали поступать в высшей степени зловещие известия. Но, по крайней мере, продвижение немцев уже было не таким быстрым, как в две первые страшные недели.
         Условия в Москве становились более трудными. Если в начале июля ещё ни в чём не ощущалось сколько-нибудь значительного недостатка и особенно много было продуктов питания и папирос (продавались даже красивые коробки шоколадных конфет с надписью "Изготовлено в Риге, Латвийская ССР", теперь уже находившейся в руках у немцев), то всё же люди всё время понемногу запасались товарами, и к 15 июля нехватка продовольствия стала очень заметной. Горы папирос, продававшихся почти на каждом углу, быстро исчезли. 18 июля было введено строгое нормирование продуктов; население разделили на три категории. Правда, продолжали торговать колхозные рынки, но цены быстро росли. В магазинах ещё продавались кое-какие потребительские товары; в конце августа я даже умудрился купить себе пальто из меха белой сибирской лайки в магазине в Столешниковом переулке, где по-прежнему был довольно широкий выбор оленьих полушубков и т.п. Я заплатил за свою "собачью доху" 335 рублей, что было дёшево. Но другие магазины, как я обнаружил, быстро распродавали свои запасы обуви, галош и валенок.
         Однако рестораны работали, как и прежде, и в таких больших гостиницах, как "Метрополь" и "Москва", а также в ресторанах вроде знаменитого "Арагви" на улице Горького ещё подавали хорошие блюда. Переполнен был и коктейль-холл на улице Горького. Работали кинотеатры и 14 театров. Многие из них ставили патриотические пьесы и спектакли на злободневные темы. Большой театр был закрыт, но его филиал на Пушкинской улице действовал, и молодёжь, как обычно, толпилась у входа, спрашивая лишние билеты, а в зрительном зале устраивала бурные овации при каждом выступлении Лемешева и Козловского. В Малом театре шла пьеса Корнейчука "В степях Украины", и зрители встречали громом аплодисментов слова одного из действующих лиц:

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»


Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100