«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 14%

         "Возмутительнее всего это, когда вам не дают достроить крышу вашего дома. Нам бы ещё лет пять! Но если начнётся война, мы будем драться с такой яростью и ожесточением, каких ещё свет не видывал!"
         В кино всякий раз, когда в журналах появлялся Сталин, люди начинали громко аплодировать, что они вряд ли стали бы делать в темноте, если бы действительно не испытывали таких чувств. Авторитет Сталина не вызывал никаких сомнений, особенно после его речи по радио 3 июля. Все верили, что он знает, что делает. Но при всём том люди чувствовали, что дела идут очень скверно, а многих чрезвычайно удивляло, что СССР вообще подвергся вторжению.
         В театрах ставились патриотические пьесы, вроде шедшей в Камерном театре "Очной ставки" (где немецкий агент в конце концов в отчаянии сдавался, убедившись в полном единстве русского народа), пьесы о победоносных русских полководцах Суворове и Кутузове. По воскресеньям в саду "Эрмитаж" по-прежнему толпилась штатская и военная публика. Здесь в переполненном зале Буся, Гольдштейн исполнял скрипичный концерт Чайковского, а в одном из театров шли сатирические скетчи, высмеивавшие Гитлера, Геббельса, немецких солдат, немецких генералов, немецких парашютистов, которых неизменно удавалось перехитрить патриотически настроенным колхозникам. Зрителям это нравилось, и они смеялись.
         Поэты сочиняли патриотические стихи, а композиторы слагали военные песни; по улицам проходили солдаты, распевавшие довоенный "Синий платочек", "Катюшу", "В бой за родину" или же новую, торжественную "Священную войну" Александрова, остававшуюся своего рода полуофициальным гимном на протяжении всей войны.
         Однако наряду с этим многие театры сохранили старый репертуар. В Московском Художественном театре шли "Три сестры", "Анна Каренина" и "Школа злословия"; сезон Большого театра открылся в конце сентября балетом "Лебединое озеро" с участием Лепешинской. Это было всего за несколько дней до начала генерального наступления немцев на Москву.
         Английское и американское посольства проявляли в эти дни большую активность. Криппс и Штейнгардт стали привычными фигурами в Москве, и их часто показывали в кинохронике. В конце июля были восстановлены дипломатические отношения с польским эмигрантским правительством в Лондоне, хотя вскоре это привело к первым осложнениям. Через один-два дня после подписания И.М. Майским и Сикорским соглашения от 30 июля я спросил у Лозовского, началось ли освобождение польских военнопленных и принимаются ли меры к сформированию польской армии в СССР. Он дал уклончивый ответ, что такие меры принимаются, но в связи с тем, что поляки "разбросаны по всему Советскому Союзy", предстоит ещё решить много практических вопросов.
         Были восстановлены также дипломатические отношения с эмигрантскими правительствами Югославии, Бельгии и Норвегии. Важное значение имело англо-советское решение оккупировать Иран.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»