«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 5%

         "Наши отношения с Германией... улучшились коренным образом... Договор о ненападении обязывал нас к нейтралитету... Мы последовательно проводили эту линию... Наши войска вступили на территорию Польши только после того, как Польское государство распалось... Оставаться нейтральными к таким фактам мы, разумеется, не могли, так как в результате этих событий перед нами встали острые вопросы безопасности нашего государства, К тому же Советское правительство не могло не считаться с... положением... населения Западной Украины и Западной Белоруссии, которое... оказалось брошенным на произвол судьбы".
         О том, что уже тогда советские руководители не исключали возможности конфликта с Германией в недалёком будущем, свидетельствовала и их решимость исправить границу с Финляндией, проходившую всего приблизительно в 30 километрах к северо-западу от Ленинграда. Вначале Советское правительство попросило передвинуть эту границу лишь немного далее на север и предложило за это Финляндии территориальную компенсацию в других районах, но после двух месяцев бесплодных переговоров и имевшего место пограничного инцидента советские войска 30 ноября перешли границу и двинулись в глубь Карельского перешейка. Англия и Франция реагировали на эту советскую "агрессию" против "демократической Финляндии" очень бурно. Спустя немного времени они разыграли фарс исключения Советского Союза из Лиги наций. Все самые реакционные и профашистские элементы, какие только были в этих странах, стали открыто высказывать надежду на превращение войны против Германии в войну против Советского Союза. В "либеральных" и "антигитлеровских" кругах самую бредовую идею подал Ф.А. Войт, заявивший на страницах журнала "Найнтинс сенчури энд афтер", что в стратегических интересах Англии воевать и против Германии, и против России! Прошло немного времени, и правительства Англии и Франции, которые по-прежнему продолжали "странную войну" вдоль линии Мажино (настоящая война против Германии происходила только на море), начали отправлять в Финляндию оружие и "добровольцев".
         Для меня - а я находился тогда во Франции - было совершенно ясно, что исправление границы к северу и северо-западу от Ленинграда было жизненной необходимостью для Советского Союза ввиду возможности (и даже вероятности) нападения на него с этой стороны. Ленинград легко можно было подвергнуть обстрелу с финской границы. Вопрос осложнило создание Москвой "народного правительства Финляндии", которое обосновалось в г. Териоки. Это обстоятельство очень ухудшило дело, и когда я разговаривал с людьми и указывал на уязвимость Ленинграда, обычно слышал в ответ: "Что ж, может быть, насчёт Ленинграда они и правы, но зачем они создали правительство в Териоках?" По-моему, это было большой ошибкой. По-видимому, то, что создание "правительства в Териоках" было ошибкой, вскоре признала и сама советская сторона, ибо когда после трёхмесячных тяжёлых боёв, особенно на линии Маннергейма, Финляндия запросила мира, о "народном правительстве" уже никто больше в СССР не упоминал. По-моему, это было одним из самых крупных дипломатических просчётов Сталина.
         Теперь в Советском Союзе признают - да это было очевидно и в то время, - что, как показала эта зимняя война, у Красной Армии было немало слабых мест. Именно после финской войны был проведён ряд очень важных мероприятий по реорганизации Красной Армии. Долгое время военные "эксперты" в Англии и Франции только и разглагольствовали на все лады о "слабости" Красной Армии, в то время как прогитлеровские элементы видели в финской войне хорошую возможность для того, чтобы "свернуть" войну с Германией и уговорить её "повернуть на Восток". Поэтому, когда в начале марта Финляндия заключила мир с Советским Союзом, это явилось для всех таких людей в Англии и Франции большим разочарованием.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»