«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 49%

         Смерть пришла, но оказалась не биологической и не творческой, а сугубо профессиональной: о Ширали забыли. "Заслуженно забытый Ширали", - написал о нём сорокалетний поэт-графоман, с переменным успехом выдающий себя за независимого литературного критика. Забыли настолько, что вычеркнули - и из живой поэзии, и из её поминальных списков. Забыли даже ровесники, пребывающие ныне в некоторой, скорее анекдотического свойства, моде. Ширали пишет, его печатают, но печатают исключительно питерские "толстяки" - а это ведь равнозначно свидетельству о литературной смерти.
         Ширали выпускает книги - прекрасные книги, остающиеся, естественно, незамеченными. К шестидесятилетию издал полное собрание стихотворений - "Поэзии глухое торжество" - с парадным до пародийности предисловием некоего Г. И. Биневича и с иллюстрациями работы известных художников. Пристойным на сегодня тиражом в 500 экземпляров. Для тех, кто умеет читать по нотам или готов притвориться, будто умеет.
         У забвения - или, как пишет сам Ширали, у пожизненного офсайта - немало причин, и не все они сводятся к комплексу Сальери, обуревающему собратьев по поэтическому цеху. То есть офсайт, конечно, организован искусственно, но судейский свисток звучит правомерно. Яркий представитель семидесятников (так называемого "задержанного поколения") и коренной петербуржец, влюблённый в свой город, Ширали по типу дарования и способу его реализации принадлежит скорее к московской "эстрадной поэзии" пятидесятых-шестидесятых прошлого века, которая и сама пребывает нынче в глухом, незаслуженно глухом забвении - семидесятилетних (с хвостиком) безобидных и по-своему красивых павлинов, её олицетворяющих, высмеивают даже те, кто десятилетиями кормился у них из рук. "Тихая лирика" (то есть воплощённая посредственность) плюс политическая ирония плюс внимание западных славистов плюс непременная (чаще всего задним числом приписываемая) дружба с покойным Бродским - такова сегодняшняя формула поэтического успеха, бесспорная смехотворность которого ничуть не отменяет того факта, что Ширали отказано даже в нём. Евгению Евтушенко с Андреем Вознесенским тоже свистят, но этот свист означает: "Пошли вон с поля! Без вас веселее!", а судейский свисток, доносящийся до слуха Ширали (и неслышный публике, как и сам поэт), звучит приговором: "Ты вне игры!"
         Но ведь когда "эстрадники" были "в игре" - и действительно собирали стадионы, - а "тихие лирики" за смешные деньги получали "выступления" в библиотеках и школах, Виктора Ширали тоже не было - ни там, ни тут. Он читал в мастерских у художников (уже умерших или уехавших), в любительских театрах, просто - в компании. Читал, чтобы произвести впечатление, выпить, поесть и переспать на халяву, - такие уж у него были стимулы. Но читал, каждый раз умирая всерьёз и рождая себя заново на глазах у ошеломлённой публики - и профессионально подкованной, и случайной. И тогда его было слышно - наравне и наряду ещё с двумя-тремя питерскими поэтами. А те, кому по таланту (вернее, по отсутствию оного) положено помалкивать, - помалкивали или раскрывали рот беззвучно, как рыбы. Но с годами, с десятилетиями - убийственными даже для подлинного дарования - они вырвались на газон и принялись при пустых трибунах носиться по полю как угорелые. И объявили Ширали вне игры. Мяча им, правда, так и не дали, но им его и не надо.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»