«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 46%

         Эти цифры были явно подтасованы. Высокий процент раскрываемости касался лишь количества дел, доведенных до суда, а не количества проведенных расследований. Многие успехи, такие, например, как раскрытие краж автомобилей, следовало отнести на счет местной полиции. С годами различные общественные организации и ученые начали подвергать сомнению статистику Гувера. Уоррен Одни, помощник министра юстиции в пятидесятые годы, считал ее очковтирательством. Однако комитет по ассигнованиям под руководством Руни всегда принимал эти данные на "ура".
         Гувер защищал Руни даже тогда, когда тот, по выражению консультанта по преступности Ральфа Салерно, "по уши увяз в связях с оргпреступностью". Вашингтонский лоббист Роберт Винтер-Бергер, который, по его словам, лично видел, как Руни принимал конверт с деньгами от эмиссара мафии, назвал его "главным связным между преступным миром и Конгрессом".
         В одном из рапортов ФБР от 1967 года отмечалось, что, несмотря на обвинения в адрес Руни в том, что он получил взятку в сто тысяч Долларов, Бюро не "провело никакого расследования". В следующем году на место Руни стал претендовать другой кандидат, и тогда Руни попросил Гувера привести в его ежегодном выступлении какие-либо сведения, от которых у избирателей Руни "ушки были бы на макушке". Гувер удовлетворил не только эту просьбу, но и снабдил Руни компроматом на его соперника в предвыборной гонке.
         В 1970 году, когда Руни опять угрожал провал на выборах, Гувер передал ему подробности неприятностей с полицией, которые возникли у его конкурента во время очень давней студенческой вечеринки. Это дало Руни предлог утверждать что его соперник является "беглецом от правосудия". Руни удержался в Конгрессе, победив с очень незначительным преимуществом.
         У конгрессмена из Массачусетса Джона Маккормака, который в шестидесятые годы был спикером палаты представителей, также были особые отношения с Гувером.
         - Я познакомился с Гувером в 1962 году, - вспоминал Винтер-Бергер, - когда Маккормак посылал меня в ФБР за досье. Если Маккормаку нужен был компромат на кого-нибудь - женщина, с которой не следовало заводить знакомство, или какие-нибудь неблаговидные делишки - Гувер всегда был рад помочь. Это мог быть какой-нибудь конгрессмен, которого Маккормак хотел заставить голосовать так, как было нужно ему. Или какой-либо высокопоставленный чиновник, на которого нужно было оказать давление. Маккормак не мог посылать за такими вещами обычного курьера, поэтому он использовал меня. Я приходил к Гуверу в кабинет, и он лично давал мне досье. Он знал, за чем я пришел, и у него все уже было готово.
         Винтер-Бергер припомнил также одно обстоятельство, вызвавшее у него настороженность. "Обычно, когда я уходил, Гувер похлопывал меня по заднице, как хлопают атлетов после хорошего выступления. Однако мы были не на соревнованиях, а одни в его кабинете, и меня явно нельзя было назвать атлетом. Тогда мне было тридцать шесть лет, а Гувер - на тридцать лет старше меня. Я подумал, что главе ФБР не подобает вести себя так, и мне стало неловко. В конце концов я начал избегать этих поручений, чтобы не ходить к нему".
         Гувер регулярно обедал с конгрессменом, а затем сенатором Джорджем Бендером из Огайо, печально известным своими темными связями с профсоюзом водителей грузовиков. Гувер энергично способствовал карьере сенатора Томаса Додда, который очень тепло отзывался в своих речах о Бюро. Додд, бывший агент ФБР, имел репутацию человека "ни на что не годного, отъявленного подлеца". Так он был охарактеризован в служебной записке, вышедшей из недр приемной самого Гувера. Однако в шестидесятые, когда Додда уличили в коррупции, ФБР помогло ему замести следы. По воспоминаниям бывшего помощника сенатора Джеймса Бойда, "потенциальных свидетелей запугиванием принудили к молчанию... Агентам ФБР было приказано не принимать никакой информации, касающейся Додда".
         Безжалостность была тем средством, при помощи которого Гувер обеспечивал преданность себе своих сотрудников и молчание потенциальных врагов. Агенты ФБР были постоянно настороже, выискивая человеческие слабости.
         - Нам была дана общая инструкция, - рассказывал бывший старший агент Кертис Линем, - фиксировать все, что в будущем нам могло бы пригодиться, и заносить это в так называемое "Досье Зеро" (Нулевое досье). Однажды, когда я служил в Неваде, мы с женой катались на лыжах и заметили за горным отелем мужчину и подростка в откровенно гомосексуальной позе. Мы оба узнали этого мужчину, имя которого известно в деловых кругах ЛасВегаса. Лучше бы я этого не видел, но раз уж так получилось... Я сообразил, что когда-нибудь это может пригодиться, и сообщил об увиденном своему начальнику отдела. Возможно, я сделал на рапорте пометку: "Занести в досье на всякий случай". Однако начальник отдела мог посмотреть на это под другим углом и сказать: "Это очень влиятельный человек. Сдается мне, что лучше послать этот материал в Вашингтон". Это была давно отработанная процедура. Я сам, когда стал начальником отдела, поступал точно так же. Мне сразу приходила в голову такая мысль: "А не лучше ли отправить это мистеру Гуверу".
         У. Салливен рассказал, что задолго до того, как новый член Конгресса садился в самолет и летел в Вашингтон, сотрудники соответствующего отдела начинали рыться в досье и картотеках - а нет ли там каких-либо упоминаний об этом человеке: возможно, какой-то криминал в прошлом, или же это имя как-то связано с каким-либо расследованием, или же за ним числились сексуальные или прочие грешки.
         - Руководство ФБР прекрасно знало, что ему было нужно, - вспоминал Салливен. - Любая порочащая информация на каждого конгрессмена, каждого сенатора... и на любого мало-мальски влиятельного человека в Вашингтоне. Ему не нужно было просить или приказывать специально - все уже было отлажено, и такие сведения поставлялись ему автоматически.
         По официальным данным, после смерти Гувера в ФБР было обнаружено восемьсот восемьдесят три досье на сенаторов и семьсот двадцать два досье на конгрессменов. Некоторые хранятся до сих пор, другие были уничтожены. Многие досье, по утверждению бывшего помощника директора ФБР Николаска Каллагэна, не содержали ничего компрометирующего, просто "информативный материал". Однако те немногие документы, что уцелели, служат свидетельством того, что опасения политиков были вполне обоснованными. Большая их часть хранилась в досье под грифом "Официально и конфиденциально", которые находились в запирающихся шкафах в помещении, рядом с кабинетом Гувера. Говорили, что его секретарша Хелен Ганди каждый вечер уносила домой ключи от них. Грязь в многочисленных досье Гувера зачастую носила сексуальный характер. В 1948 году, когда республиканцы выдвигали кандидатом в президенты "темную лошадку" - мичиганского сенатора Ванденберга, помощники снабдили Гувера самыми последними сплетнями об этом человеке. Из досье "ОС-50" видно, что сенатор выразил "глубокую признательность" ФБР за распространение информации о его отношениях с женщиной, не являвшейся его женой. Это было прямое столкновение интересов. Гувер копался в частной жизни каждого потенциального кандидата в президенты в то самое время, когда он сам мечтал о продвижении по службе под началом Томаса Дьюи, человека, которого он очень хотел видеть в Белом доме.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»