«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 95%

         Всё меньше и меньше людей разделяли мнение, что влияние ЦРУ на культурную жизнь Запада - это необходимое зло демократии. Эндрю Копкинд (Andrew Kopkind) писал "с глубоким чувством морального разочарования": "Дистанция между риторикой открытого общества и реальным контролем была больше, чем кто-либо думал... Каждый, кто работал на американскую организацию за границей, становился так или иначе свидетелем теории, что мир поделён между коммунизмом и демократией, а всё, что между, было изменой. Иллюзия расхождения во мнениях сохранялась: ЦРУ поддержало разных сторонников холодной войны: и социалистов, и фашистов, и темнокожих и белых. Разносторонность и гибкость операций ЦРУ - вот что было главным преимуществом. Но это был ложный плюрализм, и он всё портил" {Andrew Kopkind. CIA: The Great Corrupter, New Statesman, 24 February 1967}.
         Такая позиция, многократно повторённая, привлекала своей нравственной простотой. Но это было слишком просто. В действительности дело заключалось не в том, что всякая возможность инакомыслия безвозвратно уничтожалась (аргументы Копкинда являются свидетельством этого) либо интеллектуалы были принуждены к чему-то или коррумпированы (хотя можно допустить и такое), но в том, что произошло вмешательство в естественный процесс интеллектуального поиска. "Больше всего нас раздражало то, - писал Джейсон Эпштейн, - что правительство, казалось, управляло подземным поездом, купе первого класса которого занимали не всегда пассажиры первого класса: ЦРУ и Фонд Форда, среди прочих агентств, создали и финансировали аппарат из выбранных интеллектуалов для освещения их правильных позиций по холодной войне как альтернативу тому, что можно было бы назвать свободным интеллектуальным рынком, где идеология значила бы меньше, чем отдельный талант и успех, и где сомнения в установленных ортодоксальных традициях были началом всего поиска... Наконец, тем, кто служит воле любого народа, стало понятно, насколько невыгодную сделку заключила интеллигенция, сделку, которая никогда не была в интересах литературы или искусства, каких-либо серьёзных размышлений и даже всего человечества" {Jason Epstein. The CIA and the Intellectuals, New York Review of Books, 20 April 1967. Утверждение Джейсона Эпштейна о пассажирах второго класса, путешествующих первым классом, ранее было высказано Конором Крузом О'Брайеном, который утверждал, что успех таких операций, как Encounter, заключается в привлечении писателей высоких принципов для обеспечения своеобразного прикрытия для "писателей со скромными талантами и адекватными амбициями", которые, в сущности, играли роль "троянского коня", участвуя в "постоянной и значимой политической деятельности в интересах... властных структур в Вашингтоне". Conor Cruise O'Brien. Politics and the Writer, 19 May 1966, in Donald H. Akenson (ed.), Conor: A Biography of Conor Cruise O'Brien}.
         "Вы думаете, я пошёл бы работать в "Инкаунтер" в 1956-1957 годах, зная, что он тайно финансируется американским правительством? - сердито спросил Джоссельсона Дуайт Макдональд в марте 1967 года. - Если да, то мы действительно друг друга не понимаем. Всякий бы засомневался, соглашаться ли на работу, даже в открыто финансируемом правительством журнале... Я думаю, что меня провели как младенца" {Dwight Macdonald to Michael Josselson. 30 March 1967 (CCF/CHI)}. Младенцы или лицемеры?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»