«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 70%

         Но больше всего Штейна беспокоил финал. В связи с этим он сказал Рэтвону: "Проблема финала, на мой взгляд, состоит в том, что всё заканчивается полной безысходностью: Уинстон Смит лишается своей человечности, он капитулировал перед тоталитарным государством. Я думаю, мы согласимся с тем, что такая ситуация выглядит безнадёжно. На самом деле есть некоторая надежда... надежда на то, что человеческая природа не может быть изменена тоталитаризмом и что и любовь, и естественность могут уцелеть даже после вопиющих посягательств Большого брата" {Там же}.
         Штейн предложил Рэтвону изменить финал Оруэлла в пользу следующего решения: "Джулия встаёт и уходит от Уинстона. Почему бы Уинстону тоже не покинуть кафе, но пойти не за Джулией, а в противоположном направлении. И пока он уныло бредёт по улице, почему бы ему не увидеть детские лица, но не лицо ребёнка, который проболтался о её отце, а лица детей, которым удалось сохранить свою естественную невинность... Он начинает идти быстрее под усиливающуюся музыку, пока наконец не оказывается рядом с тем уединённым местом, где они с Джулией нашли убежище от тоталитарного мира. Мы снова видим траву, ветер шумит в листве деревьев, и даже, возможно, на глазах у Уинстона уединяется другая пара. Подобные вещи и для Уинстона, и для нас означают постоянство, уничтожить которое не под силу даже Большому брату. И по мере того, как Уинстон удаляется в этой сцене, мы слышим удары его сердца на звуковой дорожке. Он, еле сдерживая дыхание, начинает понимать, что Большой брат не может отнять человеческие качества, которые всегда будут находиться в противоречии и конфликтовать с миром 1984 года. Чтобы укрепиться в этом убеждении, можно изобразить Уинстона, разглядывающего свои руки: он разогнул два пальца на левой руке и два пальца на правой. Ему известно, что дважды два - четыре. По мере того как он начинает осознавать это, мы продолжаем слышать удары его сердца. И так до конца фильма - биение человеческого сердца становится всё громче" {Там же}.
         На самом деле фильм имеет два разных финала: один для американской, а другой для британской аудитории. В них не учтены заманчивые предложения Штейна, хотя концовка британской версии повторяет идею концовки Штейна. В ней Уинстона расстреливают после возгласа "Долой Большого брата!".
         Сразу после этого убивают Джулию. В книге Оруэлл, напротив, однозначно отрицал возможность возвышения человеческого духа над давлением Большого брата. Уинстон полностью побеждён, его дух сломлен: "Борьба закончилась. Он одержал победу над собой. Он любил Большого брата". Особые указания Оруэлла о том, что "Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый" нельзя изменять никоим образом, не были учтены из соображений целесообразности.
         Фильмы "Скотный двор" и "Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый" были готовы к прокату в 1956 году. Сол Штейн заявил об их соответствии "идеологическим интересам американского Комитета за свободу культуры". Он пообещал проследить, чтобы фильмы были "как можно шире представлены в прокате" {Sol Stein. Memo to the American Committee for Cultural Freedom, 11 January 1955 (ACCF/NYU)}.
         Предусматривались меры, направленные на благосклонный приём. Кроме прочего, "были подготовлены передовицы для нью-йоркских газет" и распространено "очень большое количество скидочных купонов".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»