«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 62% |
Можно ли утверждать, что Музей современного искусства поторопился с абстрактным искусством? Выставка "Американское авангардное искусство для Парижа" Сидни Яниса (Sidney Janis) во Французской галерее в конце 1951 года закончилась оглушительным провалом. Отзывы были в лучшем случае равнодушными, но в большинстве своём - крайне враждебными. Ни одна картина не была продана. "Ещё слишком рано", - заключил Янис. Владельцы другой частной галереи, поддерживающие нью-йоркскую школу, не сомневались в том, что провал произошёл из-за МОМА, бежавшего впереди публики. "Я должен сказать, что Музей современного искусства был одним из первых, кто принял таких людей, как Мазервелл, Готлиб, Базиотис, - рассказывал Самуил Кутц, владелец галереи "Кутц". - Альфред Барр, первый директор МОМА, был поклонником этой тройки художников и заразил своим восхищением Бёрдена, Нельсона Рокфеллера и других попечителей" {Samuel Kootz. Цитата из Lynn Zelevansky. Dorothy Miller's "Americans" 1942-1963, Studies in Modern Art 4 (New York: Museum of Modern Art, 1994)}.
Являясь законодателем мод своего времени, Барр сделал очень многое для успеха абстрактного экспрессионизма. Родившийся в 1902 году в Детройте, Барр поступил в Принстон в 1918 году, где проявил интерес к искусству, военной истории и шахматам (что объясняло его увлечение стратегией и тактикой). В 1929 году, по приглашению Эбби Олдрич Рокфеллер, он стал первым директором Музея современного искусства. Эту должность он занимал до 1943 года, когда на этом посту его сменил Рене д'Арнонкур. Однако Барр продолжил работать в музее, а в феврале 1947 года его назначили директором коллекций МОМА.
В статье для журнала "Нью-Йоркер" Дуайт Макдональд описал его как человека "застенчивого, хрупкого, с тихим голосом и учёным выражением лица со строгими чертами, смягчаемыми только скрытой улыбкой, которую можно заметить у древнегреческих статуй или на лице психоаналитика". Но в то же время Макдональд отмечал, что Барр был больше чем просто ещё одним приятным рассеянным пожилым профессором. Несмотря на свою спокойную и высоконравственную манеру поведения, было в нём немало от политика "с итальянской искусностью. Альфред Барр приложил руку к созданию в музее такой атмосферы интриг, что многое там было совсем не тем, чем казалось, так что один сбитый с толку художник назвал это место "Домом загадок, а не искусства". Макдональд цитирует Пегги Гуггенхайм, которая однажды призналась, что "ненавидит уклончивую манеру речи Барра", и другого современника, который заметил "нечто иезуитское в Альфреде. Но если иезуиты строили свои козни во славу Божию, то Барр плёл интриги во имя современного искусства и музея" {Dwight Macdonald. Action on West 53rd Street, The New Yorker, 12 and 19 December 1953}.
В стратегии Музея современного искусства в этот крайне политизированный период угадывается та самая "итальянская рука" Барра. Пытаясь успокоить возмущавшихся любовью МОМА к абстрактному экспрессионизму, он следовал "политике двойных стандартов, которая из соображений такта и дипломатии никогда не велась в открытую, но проявлялась, в частности, в программе выставки музея" {Lynn Zelevansky. Цит. произв}. Таким образом, не было недостатка в выставках, отвечающих вкусу большинства на романтический или предметный жанр, что вынудило одного критика обвинить музей в преданности не столько "искусству нашего времени", сколько "искусству времени наших дедов" {Делая обзор ретроспективы шоу 1943 г. "Романтическое художественное искусство в Америке" (которое включало Бингэма, Бутчфилда, Икенса, Гомера и Уоткина), Гринберг раскритиковал его как шоу, представляющее "период, в котором сухие кости вновь обрели плоть, трупы воскрешены и иллюзии оживлены нашими сдающими нервами в каждой области открытия". Clement Greenberg. Art, The Nation, 1 January 1944}. Но одновременно Барр приобретал работы нью-йоркской школы и вёл незаметную агитацию с целью привлечения широкой институциональной поддержки.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
| ||||||||