«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         Предлагая найти "временное решение", мы указывали на наличие в самом шенгенском законодательстве брешей для правового решения конфликтного вопроса. Например, статья 5.2 даёт право стране-участнице делать исключение из режима Шенгена или приостанавливать этот режим в отношении отдельных категорий иностранных граждан "по гуманитарным соображениям", по соображениям "национальных интересов" или в связи с другими международными обязательствами. А внимательно прочитанная нами статья 141, оказывается, прямо давала возможность странам-участницам добиваться внесения изменений в правила Шенгена в связи с "фундаментальным изменением обстоятельств". Очевидно, что появление части российской территории внутри Шенгенской зоны подпадало под это определение. Ведь "творцы Шенгена" ни в 1985-м, ни даже в 1990 году не могли предвидеть распада СССР и бурного расширения ЕС, что, собственно, и послужило "фундаментальному изменению обстоятельств".
         Во-вторых, помимо чисто переговорной тактики мы приступили к разработке плана оживления приграничного сотрудничества и развития в Калининграде специальной экономической зоны. Жуткое, особенно на фоне соседей - Литвы и Польши, социально-экономическое отставание региона порождало опасную тенденцию к сепаратизму, особенно в молодёжной среде. Стали появляться идеи учреждения некой "балтийской республики" с последующим её включением в Евросоюз. Такие настроения в разгар тяжелейших дискуссий с ЕС были сродни удару ножом в спину переговорщикам. Кроме того, массовая преступность, проституция, эпидемия СПИДа, наркоторговля, дальнейшее ухудшение социально-экономической и экологической ситуации в Калининградской области давали европейцам дополнительные аргументы к ужесточению позиции по пограничному режиму и транзиту в Калининград.
         Поняв слабые места переговорной позиции Евросоюза, я решил помочь моему президенту выйти из тупика дипломатических переговоров, переведя их на уровень широкой общественной и правозащитной дискуссии. Сняв трубку правительственной связи, я набрал номер "Первой приёмной" - аппарата президента. Путин тут же соединился и, выслушав меня, предложил приехать к нему в Кремль прямо тотчас. Через 15 минут я уже докладывал ему свой подробный план по Калининграду.
         "Я хочу возложить на вас миссию моего специального представителя на этих переговорах, иначе они посыплются. У МИДа нет идей, как избежать кризиса с Брюсселем и при этом ещё сохранить безвизовый транзит. Ваш план может сработать. Всё, что вы мне изложили, принимается. Сейчас мы согласуем ваше назначение с Игорем Сергеевичем Ивановым", - президент нажал какую-то кнопку на пульте связи. Министр иностранных дел оказался на рабочем месте.
         Путин изложил идею назначить меня спецпредставителем президента. Иванов артачился. Наверное, не хотел признавать, что МИД эти переговоры завалил. А может быть, думал, что я хочу занять его министерское кресло. (Интересно, почему наши чиновники сначала думают о кресле, а потом о деле?) "Игорь Сергеевич категорически возражает", - сообщил мне президент, повесив трубку. "Вам решать", - ответил я, попрощался и вышел из кабинета.
         На следующий день, 12 июля 2002 года, в актовом зале здания Министерства иностранных дел на Смоленской площади проходило совещание российских послов. Все ожидали приезда президента. Путин, как обычно, задерживался, послы об этом знали, поэтому никто в намеченный час в душный зал не заходил. Все толпились в фойе и курилке.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»