«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 6%

         Михаил Сергеевич очень любил, когда вокруг стояла пыль столбом от споров, но только не задевающих лично его. Он купался в удовольствии от столкновений одних групп с другими. И от возможности в любой момент непререкаемым словом рассадить всех сверчков по своим шесткам. Но сейчас, в этом зале, столкновений не было, если не брать во внимание чью-то цель бить по стороннику Ельцина, а рикошетом по самому Ельцину. Была обычная порка несговорчивого человека, шёл тяжёлый каток по улице с односторонним движением. Политбюро хотело и дальше превращать всю страну в эту улицу и давить катком тех, кто отважился двигаться не по правилам верховных властителей. Перестройка не тронется с места, пока не спустишь партийных богов с их защищённого от законов политического неба.
         Члены Политбюро, видимо, рассчитывали на оргвыводы. Но Горбачёв завершил заседание неожиданно примирительным тоном.
         - Ладно, - сказал он, - люди здесь все взрослые. Понимают, на что идут. Пусть делают выводы из нашего разговора.
         Выходили в "предбанник" молча. В одних глазах коллег я видел злорадство: "Доигрался, парень!",- в других сочувствие. И тогда, и сейчас редактор - народ очень разный. У большинства из них в генах сидит священный трепет перед начальством, они готовы поклоняться даже пеньку, если его водрузили по недоразумению на божницу. Они будут гнобить несогласную мысль, прикрывая своё ничтожество демагогией о высоком долге перед страной. И гораздо реже - перед тобой люди с внутренним стержнем, которые учитывают объективную ситуацию, но при этом стараются соответствовать своему профессиональному предназначению.
         Вернувшись в редакцию, я долго сидел в одиночестве и отходил от высочайших оплеух. Ох и паскудная у меня жизнь - ни дня, ни ночи покоя. До моего прихода в "Мосправду" по утверждённому свыше графику номера газеты сдавали в печать ранним вечером. После шести в столице происходили значительные события, творились сенсации, а завтрашний номер в типографии уже был отпечатан и приготовлен к доставке. Новости москвичи узнавали по телевидению - зачем им газета, которая даёт материал с опозданием на сутки. Это, естественно, сказывалось на тираже. Я упросил Ельцина повлиять на управделами ЦК, чтобы с нас не брали штрафы за сдачу в типографию номеров в более поздние сроки. Он договорился. И мне приходилось работать в редакции до двух или даже до четырёх часов утра, а в десять утра - планёрка. Но до неё нужно ещё успеть прочитать подготовленные отделами материалы. Да к тому же постоянные дёрганья по инстанциям и споры с опровергателями.
         У меня от авитаминоза уже проступили пятна на руках. Так я сидел, вспоминая злые лица членов Политбюро, и фантазировал: очутиться бы на прежней работе, да отправиться в командировку, например, к рыбакам Камчатки, где лососи пляшут в струях водопадов, пробиваясь вверх по течению. Или поехать опять к воркутинским шахтёрам и там после спуска в забой, соскоблить с себя в бане угольную пыль, выпить залпом ковш холодного кваса, да поговорить с горняками по душам. Только ведь снова начнут шахтёры мучить вопросами: почему они в богатой стране сидят даже без жратвы. И неужели я, мужик из народа, не вижу, сколько развелось вокруг паразитов. Вижу, конечно. (Догадывались бы они, сколько станет паразитов лет через 10-15!). И знаю давно, что главные паразиты сидят в Кремле, а они, как тарантулы, рождают скопище паразитов поменьше. И пока маток-тарантулов не раздавишь, всё будет изрыто норами вседозволенности. Нет, не до созерцания мне лососёвых карнавалов, надо не обращать внимания на синяки и делать своё маленькое дело. Капля за каплей, капля за каплей - и даже от чиха ягнёнка поползёт по валуну широкая трещина.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»