«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 5%

4

         Ельцин начинал понимать, что он один. Но вместо того, чтобы собраться внутренне, активно искать выход из положения, секретарь горкома "поплыл". Из него, как из мяча, стал выходить воздух. Что делать дальше? Кругом враждебная среда, Москва, как клетка для вольнолюбивого льва. В Свердловске Ельцин махнул бы на север области, и там, у костра, под шулюм из куропаток и сосьвинскую селёдочку пропустил бы с товарищами стаканчик-другой. На сердце полегчало бы, и в себе разобрался получше. А тут съездил раз-другой на Воробьёвы горы побродить в одиночестве, полежал в барокамере, насыщаясь кислородом - никакого удовлетворения. Душно от притворных улыбок чиновников с большой фигой в кармане. Кислорода в душах людей так не хватает, а всю Москву в барокамеру не засунешь! Могу свидетельствовать, что Ельцин тогда не пил, по крайней мере, мне это видеть не приходилось. Он жил в своей московской клетке постоянно на людях и за ним следили сотни предвзятых глаз. Он всё больше скисал.
         Каждый понедельник, ранним утром, мы по-прежнему собирались в кабинете первого секретаря - члены бюро горкома и редактор газеты. Совещания теперь проходили вяло, без привычного ельцинского громогласия: "Это ш-шта такое?!" Члены бюро кратко и по-казённому отчитывались за неделю, Ельцин ладонью правой руки молча катал по столу горсть карандашей. Искру возмущения в сидящих высекал обычно председатель Мосгорисполкома Валерий Сайкин. Вообще-то это был не амбициозный человек, а дорога его по жизни начиналась как у меня: рос в многодетной семье без отца, погибшего на фронте, занимался классической борьбой... Правда, он коренной москвич - работал на "ЗИЛе" директором, там его приметил Горбачёв и сосватал Ельцину в предгорисполкома. Уже тогда замаячила в столице катастрофа с коммунальным хозяйством - тысячи километров водопроводных и канализационных труб превысили все сроки эксплуатации. Срочных мер требовали другие большие проблемы.
         Сайкин считал, что всем этим должны заниматься райисполкомы, а сам взялся за строительный комплекс. Он исходил из здравого смысла. Но райисполкомы при Промыслове были как бы на беспривязном содержании и разучились работать. Дело шло с большим скрипом - ответственных за него не сыщешь. Позвонишь Сайкину, чтобы поговорить, а секретарша: "Валерий Тимофеевич на железнодорожной станции на разгрузке пиломатериалов". Или: "Валерий Тимофеевич на разгрузке шифера..." Так и хотелось ругнуться: "Ёлки-палки, он что, работает бригадиром кровельщиков, а не председателем горисполкома?" Газета писала обо всём этом - Сайкин скандалил. Они там, на ЗИЛе были защищены от критики пуленепробиваемым гришинским щитом и таким же щитом хотели теперь опоясать горисполком. Почему-то особое раздражение вызывали у Сайкина публикации о плохом качестве овощной продукции в столице.
         Он привёл к себе в замы химика - работника Минхимпрома СССР, тоже коренного москвича, и поручил заниматься плодоовощными базами. При мне его утвердили на заседании бюро горкома, и Ельцин, перекладывая бумаги, сказал: "Будет теперь у Сайкина зам по капусте". Этим замом стал нынешний академик значительного числа академий, почётный работник почти всех отраслей и главное - инициатор переброски северных рек в сторону руководителей правящей партии мэр Юрий Лужков. К нему ещё вернусь в следующих главах. Мы вместе с ним были депутатами Моссовета, встречались на сессиях, но никогда он не подходил ко мне с какими-либо претензиями.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»