  |
 |
|
Прочитано: 34% |
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
|
|
|
|
Прочитано: 34% |
27 мая "Антанта" ответила на советские предложения, согласившись на идею военного союза. Правда, 6 июня стало известно, что Польша "быть четвертым не хочет, не желая давать аргументы Гитлеру" (Мельтюхов М. Советско-польские войны. С. 189).
6-7 июня руководители Великобритании и Франции приняли за основу советский проект договора. Можно было начинать переговоры.
Потенциальные союзники оценивали возможности СССР скромно. Комитет начальников штабов Великобритании считал, что СССР сможет выставить за пределами страны всего 30 дивизий. "Такая оценка обусловила отношение к СССР как к важному, но все же второстепенному фактору в Европе, "неопределенной величине"" - комментирует М.Л. Коробочкин (1939. Предвоенный кризис в документах. С. 77). Стратегическая важность Испании и Португалии оценивалась выше, чем значение СССР. Анализируя английские документы, Л.В. Поздеева приходит к выводу об ошибочности британских оценок того периода: "На Западе ошибочно полагали, будто массовые репрессии в СССР надолго подорвали его боеспособность... Даже понеся в 1941 г. колоссальные потери в вооружении, СССР уже в 1943-1944 гг. сумел создать и оснастить всем необходимым 6 танковых армий, 10 артиллерийских корпусов, 44 артиллерийские дивизии прорыва, 14 воздушных армий" (Там же. С. 111, 105).
Британцы считали важным не дать СССР возможности остаться нейтральным, чтобы он не стал арбитром в споре Запада и Германии, если этот спор будет вестись военным путем. При благоприятном для Запада сценарии Германия могла бы вообще "увязнуть в России". К Сталину лидеры стран Запада относились не лучше, чем к Гитлеру, и сближение с ним было явно вынужденным. Британцы намеревались "тянуть" с переговорами, чтобы и соглашения не заключать, и держать Гитлера под угрозой создания могучей коалиции против него. 19 мая Чемберлен заявил в парламенте, что "скорее подаст в отставку, чем заключит союз с Советами" (Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 160). Союз с Гитлером не исключался. 8 июня Галифакс заявил в парламенте, что Великобритания готова к переговорам и с Германией.
Галифакс считал, что "пока идут переговоры, мы можем предотвратить переход Советской России в германский лагерь" (1939. Предвоенный кризис в документах. С. 87). "В Париже тогда полагали, что советские власти будут ждать исхода политических переговоров с Парижем и Лондоном, прежде чем начнут официальные, даже чисто экономические контакты с Берлином", - суммирует З.С. Белоусова содержание французских дипломатических документов (Там же. С. 13). Эти заблуждения Парижа и Лондона предопределили тактику затягивания переговоров с СССР, которая так дорого обошлась союзникам.
Молотов пригласил прибыть на переговоры своих коллег Чемберлена и Даладье. Ради Гитлера они легко проделывали подобное путешествие. На худой конец хватило бы министров иностранных дел. Но Лондон и Париж ответили, что переговоры будут вести послы.
14 июня в Москву прибыл У. Стрэнг, начальник Центральноевропейского бюро МИД Великобритании, который был направлен как эксперт в помощь послу У. Сидсу. Но Стрэнг, представлявший Форин-офис, выглядел как глава делегации. Так он и воспринимался Кремлем. Такой низкий уровень представителя британского МИД оскорблял советскую сторону и убеждал в несерьезности намерений Великобритании. Собственно, эта несерьезность была секретом Полишинеля. Чтобы подчеркнуть неравенство уровней делегаций, Молотов разместился в зале переговоров выше партнеров, которые вынуждены были делать записи на коленке. Это возмущало их не меньше, чем Молотова - оскорбительно низкий уровень его визави. Настроение Стрэнга было далеко от оптимизма: "Это просто невероятно, что мы вынуждены разговаривать о военных тайнах с Советским Союзом, даже не будучи уверенными в том, станет ли он нашим союзником" (Ширер У. Указ. соч. С. 537).
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||