«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 84%

         Не думаю, что сотрудники III отделения были необразованными, но речь не о них. В своей статье я ссылался не только на жандармов (на жандармов, как раз, в последнюю очередь), но и на известных украинских литературоведов Сергея Ефремова, Михаила Новицкого, Александра Дорошкевича. Они тоже были малокультурными? Не логичнее ли предположить, что на недостаточном уровне находится образованность Матиос, не способной различить в творчестве Т.Г. Шевченко произведения искусства от банальной порнографии?
         Кстати сказать, о том, что "батько Тарас" рисовал "интересные" картинки я упомянул в статье вовсе не из желания "посмаковать подробностями". Факт этот, тщательно замалчиваемый присяжными шевченкознавцами, позволяет многое понять в судьбе Кобзаря. В частности, он объясняет запрет рисовать, содержащийся в царском приговоре поэту.
         Точно также далеко не малозначительной подробностью является пристрастие Тараса Григорьевича к чрезмерному употреблению спиртных напитков. Эта пагубная привычка снижала уровень литературного творчества Шевченко и, в конце концов, преждевременно свела его в могилу. Зачем же пытаться замолчать то, что, в общем-то, общеизвестно? Другое дело, что упоминание об этом не должно служить поводом для насмешек над поэтом. Но разве тон моей статьи насмешливый? Чем же тогда возмущается Матиос? Правдой?
         Необоснованны, по моему мнению, и претензии к "Копытцам ангела" Николая Павлюка. Он, например, стремится обесценить приводимое там высказывание Пантелеймона Кулиша о "полупьяной музе Шевченко". Павлюк указывает, что раньше Кулиш говорил другое и изменил своё мнение лишь после смерти поэта, "когда Шевченко давно уже не мог дать ему достойную отповедь, а сам он окончательно убедился, что его собственной музе оказалось не по силам внушить ему ничего подобного шевченковским стихам".
         Мой оппонент умалчивает (а, может быть, просто не знает), что Кулиш периода 1870-х годов (когда была написана им "История воссоединения Руси", откуда взята цитата о "полупьяной музе") существенно отличается от Кулиша шевченковского времени. С тех пор Пантелеймон Александрович интеллектуально вырос, значительно пополнив свои знания по истории Украины. В результате, он отказался от прежних заблуждений и нелестно отзывался не только о сочинениях Кобзаря (многие из которых сам редактировал), но и о своих ранних произведениях. Что же, Кулиш завидовал самому себе?
         Столь же некорректны комментарии институтского "шевченкознавца" по поводу высказывания И.Я. Франко о Т.Г. Шевченко как о "просто среднем поэте, которого незаслуженно пытаются посадить на пьедестал мирового гения". Н. Павлюк объясняет эту фразу тяжёлой болезнью Ивана Яковлевича и тут же противопоставляет ей другое высказывание, из "знаменитого" "Посвящения" к 100-летнему юбилею Кобзаря в 1914 году, где Франко говорит о "мировом значении Шевченко". Но если в 1907 году, когда было написано цитировавшееся мною письмо Франко к В. Доманицкому, классик украинской литературы действительно тяжело болел, то в 1914 году он был ещё более тяжело болен (болезнь-то прогрессировала). Выходит, дело не в состоянии здоровья писателя? Видимо, необходимо определить, когда Франко писал то, что думал, а когда руководствовался другими соображениями. Сделать это несложно. Достаточно задаться вопросом: в каком случае человек бывает более искренним? Толкая речи с трибуны и сочиняя юбилейные статьи или высказываясь в узком кругу и частной переписке? Вопрос, конечно же, риторический.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»