«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 31%

         Значительно отразилась на национальной политике ультрареволюционная идеология, стремление "весь старый мир разрушить до основанья". Партийные идеологи отмечали, что идеи социализма легче прививать вновь возникшим нациям, лишь начинающим культурное развитие, чем нациям с уже устоявшимися культурными традициями, проникнутыми "монархическим и черносотенным или буржуазным содержанием". Народы, только осознающие себя как национальности, приобщаясь "к новой, создающейся у них культуре", "имеют счастье получить сразу здоровую, марксистскую, революционную пищу, не испытывая в то же время влияния чуждых и вредных идеологических течений (не считая религии)". Оторвать малорусскую ветвь русского народа от корней, создать из неё нечто новое, более податливое для восприятия социалистических идей - такая перспектива привлекала революционеров.
         "Что может навредить ясности развития пролетарской литературы в России - её своеобразному расцвету?" - ставил вопрос сторонник революционной украинизации А.М. Лейтес и тут же отвечал на него: "Этому мешают великие традиции старой русской литературы. Пролетарский поэт, который творит вчерашним языком помещичьей и буржуазной культуры, неосознанно (и психологически неизбежно) заражается языком этой культуры, эмоциональными наслоениями, которые оставила старая культура в русском литературном языке. Бытие определяет сознание. Это касается и "общественного бытия языка". Не только поэт обрабатывает слова, но и слова, которыми пользуется поэт, обрабатывают этого поэта. Бытие русского литературного языка очень часто создаёт депролетаризацию сознания многих талантливых пролетарских поэтов, которые этим языком пишут... Нигде так не крепок закон наследования, как в области культуры. Ничто так постепенно не прорастает, как новая культура из культуры старой". Поэтому, считал Лейтес, социалистическую культуру на Украине лучше строить опираясь на украинский литературный язык, "не загипнотизированный мёртвой культурой прошлого".
         На те же преимущества для строителей социализма указывал ярый украинизатор В. Ганцов, замечавший, что "главная разница" между украинским и русским литературными языками состоит в том, что украинский язык - язык новый, лишённый "тех давних традиций, которые неразрывной цепью вяжут русский литературный язык со старыми веками... В новом украинском литературном языке, который сделался органом новой литературы, мы не видим уже старых традиций, какими питался язык предыдущих веков". Действительно, украинский язык нельзя было назвать "языком буржуазно-помещичьей культуры", и с этой точки зрения он вызывал у революционеров большие симпатии.
         Свою роль в выборе курса на украинизацию сыграло и то обстоятельство, что большинство украинских "национально сознательных" деятелей объявили себя сторонниками социализма. Они готовы были идти на компромисс с советской властью в обмен на уступки в языковом вопросе. "Я убеждён, что нам очень нужно взаимопонимание с большевиками, а не их падение, которое принесёт Украине новую руину и реакцию" - заявлял в начале 1920-х годов М.С. Грушевский. В то же время противники украинства, как правило, придерживались правых убеждений и были непримиримыми противниками установившейся власти. (К примеру, отделения Всероссийского учительского союза на Украине пытались бороться с большевиками, организовывая акты саботажа и бойкотируя представителей новой власти. А вот Центральное бюро украинофильской "Всеукраинской учительской спилки" наоборот разослало в свои местные организации специальную инструкцию, призывавшую "национально сознательных" учителей "принять самое ближайшее участие в культурно-просветительской работе Советской власти, обходя всякие намёки на саботаж и невмешательство").

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»