  |
 |
Прочитано: 66% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 66% |
При изучении всех таблиц, напрашивается самый простой и очевидный вывод: люди потому "не представляют действие рынка вовсе", что идеологи реформы, в том числе проводившие опрос социологи, злонамеренно ввели людей в заблуждение относительно смысла понятий, применяемых в пропаганде этой реформы. Если бы социологи при опросе точно описали действительность "свободной рыночной экономики" в реально возможных для нас условиях периферийного капитализма, то ответы большинства граждан были бы совсем иными - и социологи это прекрасно знали. Но дело в том, что и большинство интеллигенции, конечно, знало, что представляет из себя эта "свободная рыночная экономика" - и поддержало не только обман, но и жесткую цензуру в отношении всех попыток дать обществу достоверную информацию о предлагаемой ему социальной системе.
Во время перестройки были заданы главные постулаты той доктрины, на основе которой предлагалось преобразование советского общества. Ключевым утверждением в списке этих постулатов была демократизация общественного и политического строя. Этот постулат был основополагающим, на нем строилась вся рациональность реформы. Все рассуждения в связи с реформой становились разумными лишь а том случае, если они не противоречили этому постулату, даже если он не упоминался. Или же, в противном случае, должно было быть оговорено, что этот постулат исключен из оснований доктрины и предлагается ее принципиально иной вариант.
На деле получилось так, что большинство интеллигенции явно уверовало в постулат демократизации, так что обозначение приверженцев перестройки и реформы как демократов стало обыденным. Но при этом с самого начала рассуждения о реформе в образованной части общества стали крайне антидемократичными . Перераспределение собственности и доходов большинства населения в пользу очень небольшого меньшинства происходило открыто и чисто политическими средствами.
Г.Х.Попов, оправдывая в начале 1992 г. присвоение правительством и передачу новым собственникам сбережений населения, писал: "Еще одна сила, которая действовала в обществе, - конструктивные слои. Кроме отрядов интеллигенции, заинтересованных в преобразованиях, это предприниматели, фермеры, кооператоры. Все они выступали за новые формы жизни. Но беда состояла в том, что их было катастрофически мало... Для того, чтобы повышение цен привело к развитию производства, подъему экономики, его итоги должны попасть в руки предпринимателей" ("Независимая газета", 13 марта 1992 г.) (выделено мною - С.К-М ).
Поддержка антидемократической реформы поминается вовсе не в упрек интеллигенции - ах, изменила светлому идеалу! Странными душевными метаниями интеллигенции все уже сыты по горло, и ее очередной нравственный кульбит никого не трогает. Здесь нас волнует тот факт, что интеллигенция вовсе не перешла сознательно к понятийному аппарату и шкале ценностей кастового сословного общества, возомнив себя господствующим меньшинством, какой-то неоаристократией. Беда в том, что в душе она осталась верна идеалу демократии, а надстройка ее рассуждений находилась в вопиющем противоречии с базой постулатов. Это расщепление сознания сделало все мышление образованного слоя общества неадекватным реальности. Было разрушено пространство разумных рассуждений. В кризис погрузилось все общество в целом, инструменты мышления испорчены.
Нарушение элементарных норм демократического подхода наблюдалось с самого начала перестройки - и было с удовлетворением принято большинством интеллигенции. Прежде всего, это проявилось в ее собственном кругу. Нетерпимость ко всем тем, кто высказывал несогласие с экономической реформой или хотя бы сомнение в ее разумности, была на удивление интенсивной. Сразу же выработался штамп: если возражал человек с более или менее высоким статусом (директор, профессор и пр.), то его клеймили как "консерватора, напуганного угрозой лишиться своих привилегий". Если же возражение поступало "снизу", то его квалифицировали как "продукт люмпенизированного сознания".
Интеллигенция фактически одобрила жесткую цензуру, сразу же введенную на "антиперестроечные" публикации и выступления. Была даже инспирирована публикация невнятного и совершенно неопасного для перестройки "письма Нины Андреевой", - чтобы затем устроить истерическую кампанию по поводу этой публикации. Хотя, казалось бы, если ты демократ - что ж ты так переживаешь из-за статьи какой-то инакомыслящей гражданки?
Но главное, конечно, это отношение интеллигенции к голосу "непросвещенного большинства" (тогда в ходу еще было слегка шизофреническое выражение "агрессивно-послушное большинство"). Знаков несогласия большинства населения с доктриной реформы приходило множество, читающая публика не могла их не видеть - но даже намека не было на попытку диалога с массой, на то, чтобы потребовать от "своих" дать ей голос, чтобы начать хотя бы в "своем" кругу возможностей коррекции программы. Нет, эти знаки просто игнорировали - "иного не дано!", "пропасть нельзя перепрыгнуть в два прыжка!" и пр.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||