«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 29%

         В конце средних веков во Франции имела место занятная вспышка правового мистицизма: устраивались судебные процессы над животными - лошадьми, собаками, свиньями. Этот красочный эпизод безумно интересен для истории культуры. Не случайно он имел место в "начале модерна", когда еще сильные пережитки магического сознания комбинировались с религиозным духом и рационализмом правового сознания. Как мы говорили, рациональное правовое сознание (другая ипостась научного сознания) с тех пор сильно укрепилось, но теперь его влияние пошло на убыль" (там же).
         Тот факт, что в РФ, насколько можно было судить по прессе, "Черная книга" была встречена практически полным молчанием, можно считать хорошим признаком. Людям стало стыдно - слишком уж низкопробная халтура. "Верхняя часть массового рынка" у нас до таких кондиций еще не дозрела. Надо даже удивляться тому, что Союз правых сил, партия исключительно интеллигентская, пошла на совершение такой пакости, это ей уважения никак не прибавило. Но даже и они об этой своей акции особенно не шумят. А.Н.Яковлев, правда, отметился, но ему, видно, терять уже нечего.
         Но есть в этой книге и в ее обсуждении один мотив, который может служить для нашей темы хорошим учебным материалом. Этот мотив, несовместимый с нормами рациональности, очень силен в мышлении значительной части нашей интеллигенции. Суть его в том, что если человек поверил в какую-то этическую оценку (типа "коммунисты расстреливали невинных"), то он отказывается рационально рассуждать обо всех других сторонах реальности. Оценка довлеет над ним, вытесняя и меру, и здравый смысл в отношении даже очень далеких от данной этической проблемы вопросах.
         Этот эффект хорошо разобрал Н.Хомский на материале одной темы "Черной книги" - именно как учебное упражнение. Речь идет о "преступлениях" не в СССР, а в Китае, что делает для нас обсуждение даже проще. Структура явления от этого не меняется.
         Н.Хомский не разбирает сам текст "Черной книги", это не имеет смысла. Он берет одну из наиболее серьезных рецензий на нее - "видного ученого, философа, политолога и приверженца социал-демократических идей" Алана Райана, опубликованную в " New York Times Book Review " (2000, N 1). Оценка Райана такова: эта книга - обвинительный акт, "подсчет трупов, оставшихся после колоссального, полностью провалившегося эксперимента - социального, экономического, политического и психологического". Коммунизм - абсолютное зло, не искупленное даже намеком на какое-нибудь достижение хотя бы в одной области, нагромождение "абсолютно напрасных, бессмысленных и необъяснимых страданий".
         Н.Хомский рассматривает логику этого вывода. Он пишет: "Как и другие авторы, Райан резонно выбирает в качестве Вещественного доказательства N 1 голод в Китае 1958-61 годов, который, как он сообщает, унес жизни от 25 до 40 миллионов человек". Выбор этого случая для нас тем более ценен, что он стал предметом большого научного труда "экономиста Амартьи Сена, чье сравнительное исследование голода в Китае и соответствующего опыта демократической Индии удостоилось особого внимания, когда он несколько лет назад получил Нобелевскую премию", - пишет Хомский (А.Сен оценивает число жертв от голода 1958-1961 гг. в Китае в диапазоне от 16 до 29,5 млн. человек).
         Таким образом, рассуждения А.Сена и, на их основе, А.Райана - не дешевый продукт "желтой прессы", по ним можно судить о состоянии мышления влиятельной части научно-гуманитарной элиты. Приведем теперь длинную цитату из Н.Хомского, которая насыщена его цитатами из А.Сена. Он пишет:
         "В своих трудах начала 80-х годов Сен отмечал, что Индия после освобождения от британского правления не переживала подобных случаев голода. Он объясняет различие между Индией и Китаем в период после Второй мировой войны преимуществами индийской "политической системы с ее культурой оппозиции и традициями состязательности в журналистике"...
         Приведенный пример вполне способен послужить "обвинительным актом" в адрес тоталитарного коммунизма... Но прежде чем мы закроем обвинительный том, у нас может возникнуть желание обратиться ко второй части индийско-китайских сравнений, приводимых Сеном, а об этой части почему-то никогда не было слышно, несмотря на ту центральную роль, которую она играет в аргументации автора, и вопреки тому четкому акценту, который он на ней делает.
         Когда 50 лет назад началось планирование экономического развития, Индия и Китай имели "разительно схожие черты", в том числе и уровень смертности, отмечают Сен и его соавтор Жан Дрез, "но сейчас нет сомнений, что в Китае по сравнению с Индией показатели заболеваемости и смертности значительно ниже, а продолжительность жизни, уровень образования и другие социальные показатели существенно выше". С 1949 по 1979 годы "Китай... достиг поразительно высокого уровня развития здравоохранения и обеспечения населения продовольствием", в то время как "в Индии никаких сопоставимых изменений не произошло"... Если бы Индия приняла такие же социальные программы, как Китай, то "в середине 1980-х годов там регистрировалось бы в год примерно на 3,8 миллионов смертей меньше". "Это указывает на то, что примерно каждые восемь лет в Индии дополнительно умирает больше людей - в сравнении с китайскими показателями смертности - чем общее количество жертв гигантского голода в Китае (даже при том, что это был самый массовый голодомор столетия в мире)". "Индия, судя по всему, умудряется каждые восемь лет складывать в свои шкафы больше скелетов, чем Китай в его самые позорные годы".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»