«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 73%

         Такому безоглядному "слепому прыжку" к капитализму неограниченного "свободного рынка" в то время всё ещё открыто противостояли некоторые высокопоставленные руководители партии и государства, в том числе и председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков. В силу его профессиональной подготовки и биографии, да и по занимаемому им месту в государственной иерархии, его считали олицетворением главной экономической инстанции в стране. Исследователь Джерри Хью приводит в своей книге "Демократия и революция в СССР: 1985-1991" (1997) слова Рыжкова о том, что, в отличие от китайских реформаторов, Горбачёв проводил курс на ослабление и даже на разрушение партии и государства, причём именно тогда, когда необходимость в них становилась всё явственней.
         "Сначала я думал, что Горбачёв просто недопонимает всю сложность проблемы, - считал Рыжков. - Однако с течением времени, когда уже неоднократно разговаривал с ним, особенно во время заседаний Политбюро, на которых обсуждалась эта тема, я постепенно убеждался в том, что он вполне сознательно проводил такую линию. А так называемые "сверхрадикалы" и вовсе настаивали на полном упразднении всего, имеющего хоть какое-нибудь отношение к плановому началу в экономике. По их мнению, сами непосредственные производители, действуя исключительно по своей инициативе и вполне самостоятельно, должны быстрее ориентироваться, разбираться во всём и устанавливать взаимовыгодные отношения между собой. Считалось, что в ходе этих процессов как-то "сами собой" будут решаться все проблемы и задачи общегосударственной важности и масштабов. На этом особенно настаивали Яковлев, Медведев и Шеварднадзе, а Горбачёв их поддерживал".
         Тенденция эта усиливалась по мере того, как Горбачёв, со своей "радикальной политической реформой", переходя уже к полному разрушению партии, очевидно, и вовсе перестал рассматривать её в качестве своей политической базы и средства обеспечения своей поддержки. Видимо, он всё определённее делал ставку на находящиеся в процессе учреждения новые государственные структуры. Его самоуверенность, убеждение, что он располагает уже "гораздо большей" свободой самостоятельных личных действий, заметно возросли, когда в марте 1990 года он занял только что созданный пост президента СССР.
         Наряду с этим общее состояние государственного руководства и существующей в стране системы социалистической плановой экономики всё больше оказывались под давлением и ряда других, подтачивающих их основы и стабильность факторов. Среди них были, например, стачки горняков в июле 1989 года. Одновременно являясь как следствием, так и причиной нарастающей экономической нестабильности, они вызвали настоящую панику среди значительной части властных деятелей и структур в Москве. Поэтому совсем неудивительно, что вскоре после этого в общественно-политической жизни страны стали происходить вещи, которые ещё совсем недавно считались немыслимыми.

* * *

         Ещё одним фактором, во многом способствующим сравнительно спокойному восприятию ревизионизма со стороны общества, включая десятки миллионов трудящихся, явились исключительно умелые пропагандистские представления идей Ленина о нэпе в таком преднамеренно искажённом виде, что они выглядели, не более и не менее, как способ возвращения обратно к "нормальной рыночной" экономике капитализма. Подробно об этом говорится в изданном в 1991 году одновременно в Нью-Йорке и Лондоне под редакцией симпатизирующих Горбачёву исследователей А. Джонса и В. Москоффа сборнике "Большие дебаты в советской экономике о роли рынка. Антология". Исключительно важное место в усилиях ревизионистов-перестройщиков уделялось разработкам, специально противопоставляющим идеи и политику нэпа системе централизованного планирования экономики.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»