«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 28%

         Титовцы вели агентурную деятельность и против социалистической Албании, завербовав, помимо других, Кочи Дзодзе и, как выяснилось впоследствии, и Мехмста Шеху. Последний был завербован в качестве агента американской разведки директором американской технической школы в Албании Гарри Фульцем, по его приказу поехал в Испанию и, пробыв три года во французских лагерях для беженцев в Сюприенс, Гюрсс и Берне, где был завербован также британским Интеллидженс сервисом, вернулся в Албанию. Во время Национально-освободительной борьбы стал агентом югославских троцкистов, а позднее и советских ревизионистов. (См.: Энвер Ходжа, "Титовцы" (Исторические записки). Издательство "8 Нентори", Тирана, 1983, изд. на рус. яз., стр. 579-647).
         Враждебная нам деятельность предательской шайки Кочи Дзодзе была связана с антимарксистской, ликвидаторской и буржуазно-националистской работой руководства Коммунистической партии Югославии, которая и составляла её источник. Справедливая принципиальная борьба против этой вражедбной нам деятельности была одним из направлений курса, принятого I съездом нашей партии. Мы, - говорилось в нашем письме, - никогда не сдвинемся с этой правильной линии. Итак, мы полагали, что отмена указанной резолюции, как ошибочной, не только явится извращением истины, но и создаст тяжёлую для нашей партии обстановку, вызовет смятение, побудит антипартийных и враждебных нам элементов активизироваться против нашей народной власти и нашей партии, как и против Советского Союза. Мы никак не можем допустить создания подобной обстановки.
         Мы, - писали мы далее советскому руководству, - переживали трудное положение и сожалели и сожалеем о том, что по этому вопросу мы не можем быть одного мнения с вами.
         Таково было в сущности содержание нашего второго письма советскому руководству.
         Если здесь есть место для употребления слова "отказ", то единственный факт, в отношении которого можно его употреблять, это неповторение с нашей стороны предложения о предварительном созыве совещания Информбюро. Такое предложение было бы бесполезным, ибо Хрущёв уже сделал всё совершившимся фактом и вылетел в Белград. С другой стороны, хотя мы и изложили своё мнение в защиту принципов, мы не могли открыто выступить против советского руководства и других в такое время, когда проблема ещё находилась в фазе своего развития. Во всяком случае, мы ещё больше повысили бдительность, ещё зорче стали смотреть в оба. Для нас как в прошлом, так и в последующем отношение к белградским ревизионистам было и оставалось пробным камнем при оценке того, проводит ли данная партия правильную, марксистскую или же ошибочную, антимарксистскую линию. Оно и впредь должно было служить оселком и для Хрущёва и хрущёвцев.
         Вскоре после этих событий, летом 1955 года, я получил приглашение "непременно выехать в Советский Союз на отдых".
         При Сталине я ездил туда по делам и очень редко на отдых. Во время же Хрущёва на нас стали оказывать настолько сильное давление, чтобы мы ездили туда на отдых, что просто трудно было отказать, ибо советская сторона ставила вопрос в политическом плане. Но мне не хотелось ехать на отдых в Советский Союз, ибо фактически там нельзя было отдыхать и приходилось тратить много времени. Чтобы добраться до Москвы, нам приходилось ехать на пароходе восемь дней от Дуррсса до Одессы, причём на небольших пароходах (как "Котовский", "Чиатура"), которые здорово качали. Ещё двое суток - на поезде Одесса-Москва, затем один день - на самолёте от Москвы до Кавказа (Кисловодск и др.), то есть 11 дней туда и 11 обратно, плюс несколько дней на совещания, так что можно представить себе, что это был за отдых.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»