«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 28%

         В те дни Левичкин пришёл ещё несколько раз встречаться с нами. По всей видимости, центр настоятельно требовал от него убедить нас отказаться от своих мнений и согласиться с позицией Хрущёва. Это были очень трудные и сложные моменты. По всей вероятности, Хрущёв заранее уже договорился с руководством других партий относительно того, что он собирался предпринять в Белграде. Так что наше предложение собрать Информбюро для подробного анализа данной проблемы глухому угодило бы в ухо. Потратив много времени на обсуждение данного вопроса в Политбюро, мы решили снова вызвать Левичкина, чтобы объяснить ему нашу позицию. Встретился я с ним 27 мая, в день, когда Хрущёв находился в Белграде, и относительно содержания моей беседы с Левичкиным мы написали второе письмо советскому руководству. Позднее Хрущёв использовал это наше письмо в качестве "аргумента", чтобы доказать, будто мы ошиблись в первом письме, письме от 25 мая, и что якобы спустя два дня мы выступили с "самокритикой", "отказались" от прежнего мнения. Но суть дела не такова, как сие рисовал Хрущёв с компанией.
         Как на встрече 27 мая с Левичкиным, так и во втором письме советскому руководству, мы ещё раз объяснили, почему в этом случае мы оказались в явном противоречии с ними.
         В настоящем письме мы снова отмечали советскому руководству, что, хотя мы выражали и выражаем наше согласие приложить все усилия для разрешения марксистско-ленинским путём принципиальных разногласий с Югославией, всё-таки мы по-прежнему уверены, что югославские руководители не откажутся от своего пути и не признают своих грубых ошибок.
         В связи с югославским вопросом, а главное, в связи с антимарксистской деятельностью руководства Коммунистической партии Югославии, писали мы в своём письме, мы были и являемся особо чувствительными, ибо их враждебная Советскому Союзу, народно-демократическим странам и всему движению пролетариата деятельность особо яростной была против нашей партии и суверенитета нашей Родины.
         Подходя к делу именно так, писали мы далее, прочтя ту часть вашего письма, в которой говорится, что можно было сообщить югославам, что ноябрьская (1949 года) резолюция, Информбюро будет отменена, а в связи с этим будет опубликовано и коммюнике в органе "За прочный мир, за народную демократию", мы были глубоко потрясены, так как это, если будет допущено, явится очень большой ошибкой. Мы считали, что настоящая резолюция не должна быть отменена, так как в ней отображается логический ход враждебной и антимарксистской практической деятельности руководства Коммунистической партии Югославии
         Мы рассуждаем так: если отпадёт данная резолюция, если отпадёт всё, что в ней было написано, то отпадут, например, и процессы по делу Райка в Венгрии, по делу Костова в Болгарии и т.д. По аналогии, должен отпасть также процесс по делу предательской банды, возглавленной Кочи Дзодзе с компанией. Речь идёт о судебных процессах над Лазло Райком, бывшим министром внутренних дел, а затем министром иностранных дел Венгрии, над Трайко Костовым, бывшим заместителем председателя Совета Министров Болгарии, и другими агентами-провокаторами в бывших странах народной демократии. Они были завербованы рядом империалистических секретных служб, а впоследствии встали и на службу югославской секретной службы.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»