«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         Как только нашу концепцию МиГ-31 приняли к воплощению в металл, мы сразу приступили к созданию комплекса полунатурного моделирования с мощным цифровым оснащением. Нам пришлось оборудовать непростой по конструкции радиобезэховый зал со сложными узлами цели, потому что антенна радиолокатора уже имела фазированную решётку с электронным сканированием. Пришлось создавать многоцелевую обстановку, потому что "самолёт" одновременно должен был "обстреливать" четыре цели, да ещё ряд других "сопровождать"... Всё это потребовало принципиально новых научных и конструкторских решений. Если раньше мы устанавливали в зале просто один "рупор", который, двигаясь в двух степенях свободы, излучал, имитируя отражённый сигнал от цели, то для стенда МиГ-31 уже и сами цели пришлось имитировать с помощью фазированной решётки, построив целую стену-матрицу таких "рупоров". Одновременно мы синтезировали весь спектр возможных радиопомех.
         Радиобезэховые залы были оклеены специальными материалами, имели входы-шлюзы, что не позволяло электромагнитному излучению проникать наружу, и походили на огромные замкнутые консервные банки с хорошей защитой. Таким образом создавалась чистота радиопространства, где проходила отработка радиолокационной станции "Заслон". Её главным конструктором был В.К. Гришин из Научно-исследовательского института приборостроения им. В.В. Тихомирова в Жуковском. Создание этого локатора стало своего рода эпопеей, потому что в нём были заложены новейшие по тем временам принципы обработки информации и управления, отличные от тех, что мы имели, используя электромеханическую антенну. Нам потребовалось многолучевое управление, сопровождение самолётом сразу нескольких целей, а это - совсем другая логика, чем у МиГ-25.
         Одновременно мы занимались отработкой логики группового взаимодействия МиГ-31. Когда такой самолёт летает, он уже не только сам может атаковать цель, но и организует целераспределение, управляя группой других самолётов. И, что ещё очень важно, он мог работать в паре с МиГ-23, в качестве летающего командного пункта. Над этим его качеством мы вначале и не задумывались, но когда стали размышлять над проблемами полуавтономных действий МиГ-31 в небе, то поняли, что с этого самолёта можно управлять и другими истребителями. Мощность его бортовых вычислительных машин позволяла делать "трассировку" целей, прогноз их траекторий и выдавать целеуказание группе самолётов. Для этого на МиГ-31 появилась специальная цифровая линия передачи команд, которая позволяла сбрасывать служебную информацию на борта других перехватчиков. Таким образом, МиГ-31 взял на себя функции не только летающей зенитной батареи, которая одновременно может обстреливать четыре цели, но и командного пункта группировки самолётов, что очень важно уметь делать в северных районах России. Ведь, как прогнозируется, налёт со стороны США всегда будет групповым... Позже, когда появились крылатые ракеты, стало ясно, что нашим самолётам ПВО придётся сталкиваться не столько с бомбардировщиками, сколько с отражением налёта в основном именно ракет. При этом размножение строя ведёт к появлению уже не сотен, а тысяч целей, и в таких условиях пропускная способность и производительность комплекса перехвата становится решающим фактором.
         Мы столкнулись с серьёзными трудностями при отработке программного обеспечения. Эта проблема возникла давно, потому что первые бортовые цифровые машины не позволяли использовать языки высокого уровня, обладали ограниченными возможностями по объёму памяти и быстродействию и чтобы "упаковать" в них нужную программу, требовалось немалое искусство программиста. Эти люди, которые кодировали алгоритмы управления, занимались упаковкой, должны были иметь очень высокую квалификацию, как программисты-системщики. И что же? Они быстро осознали некую свою "кастовость" и стали диктовать условия руководителям работ. Чтобы поднять цену своего труда, они старались как можно меньше документировать процесс программирования, держать его в собственной памяти, что вскоре стало узким местом при работе над МиГ-31. Наш коллектив быстро раскусил такую тактику, и мы предприняли ряд попыток создать автоматизированные системы программирования, проверки программ, выпустить ГОСТы... Это не вызвало большого энтузиазма в рядах разработчиков программ, они не очень охотно нас поддерживали в подобных начинаниях. Только в 90-е годы нам удалось создать систему нужных стандартов, когда мы перешли на языки высокого уровня, получили быстродействующие машины, и программирование из искусства превратилось в ремесло. Американцам было проще - они опережали нас в создании электронной базы, а мы, с худшим оборудованием, вынуждены были действовать по принципу "голь на выдумку хитра". И в математике мы поэтому вышли на уровень искусства. Так что МиГ-31 как бы подстегнул процесс создания сложных программных комплексов. Они существовали и раньше - на Су-24, Су-24М, Ту-22М, Ту-95, но, пожалуй, самым сложным из них стал комплекс МиГ-31.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»