«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 35%

         Пробивая свой проект, они принялись давить на Сталина - через Димитрова, бывшего одним из ведущих функционеров ИККИ. Последний был восходящей звездой "пролетарского интернационализма" - еще бы, ведь ему удалось победить на знаменитом Лейпцигском процессе самого Геринга!
         В течение апреля - июня Димитров пытался убедить Сталина в необходимости объединения коммунистов и социалистов - на антифашистской базе. При этом Сталин продолжал стоять на своем и писал Димитрову о необходимости продолжать прежний курс, предполагавший изоляцию от социал-демократии.
         Кроме того, Димитров направил Сталину письмо, в котором предложил некоторую децентрализацию Коминтерна. "Руководящие органы... - писал он, - берут на себя разрешение почти всех вопросов секций, в результате чего получается, с одной стороны, невозможность сконцентрироваться на основных вопросах, а с другой - привычка руководства секций Коминтерна ждать обыкновенно решений из Москвы".
         Выглядело все это весьма демократично. Но в реальности Димитров, и те, кто за ним стоял, просто-напросто хотели освободиться от диктата Сталина и Кремля - с тем, чтобы в будущем создать новый центр красного глобализма. Не исключено, что он возник бы в одной из европейских стран, пошедшей по пути народнофронтовской революции. (К слову, о новых центрах. В 40-е годы Димитров вел переговоры с Тито о создании "Балканской федерации". Очевидно, этот деятель вовсе не был таким просоветским простачком, каким его принято представлять.)
         Показательно, что лидеры Коминтерна не боялись предлагать Сталину собственные политические проекты. А ведь нас уверяют в том, что Коминтерн к тому времени "деградировал" и был послушным оружием в руках Сталина. И тут - такая неожиданная самостоятельность... Но удивляться здесь нечему. Было бы очень наивным полагать, что такая махина, как Коминтерн, столь быстро сдаст свои позиции. Нет, "пламенные интернационалисты" готовы были контратаковать национал-большевика Сталина.
         Понятно, что Иосифу Виссарионовичу никакая победа левых сил где-либо в Европе была не нужна. Сталин, как мог, тянул с решением, но все же дал добро на проведение нового курса. При этом он затянул открытие VII, "судьбоносного" конгресса на несколько месяцев. И во время самого форума вождь держался как-то совсем уж отстраненно. "Сталин не только не выступал на конгрессе, но и почти не принимал участия на его заседаниях, - пишет В. 3. Роговин. - И. Б. Тито, принимавший участие в конгрессе в качестве секретаря югославской делегации, впоследствии вспоминал, что за месяц работы конгресса Сталин появился на нем лишь один или два раза, садясь в президиуме за одной из колонн, откуда он почти не виден делегатам" ("Сталинский неонэп").
         Однако же Иосиф Виссарионович вовсе не собирался сдаваться. Не сумев торпедировать Народный фронт, он решил перехватить сам проект и выхолостить его революционное содержание. Сталин, еще до конгресса, выступил со своей инициативой. Он предложил французским коммунистам заключить союз не только с социалистами, но и с партией радикал-социалистов. Это грозное название использовала вполне умеренная, центристская партия, находящаяся намного правее социалистов. Ее включение в Народный фронт объяснялось необходимостью расширения политической базы антифашизма. И это объяснение было "проглочено" - левые пошли на объединение с центристами. Возможно, коминтерновцы надеялись на то, что победа Народного фронта на выборах вызовет такой подъем революционного движения, который сметет радикалов (от которых нужны были только голоса в общую избирательную копилку). У них ведь был перед глазами пример 1917 года, когда за несколько месяцев после падения монархии произошло полное банкротство леволиберальной партии кадетов. Но ведь Россия тогда участвовала в мировой войне, что и способствовало жесточайшей радикализации. Во Франции же ситуация была, конечно, весьма не простой, однако не настолько.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»