«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 44%

         В то же время эта инфернальщина как бы придает сочит нению некую добавочную философическую значительность. Глядь, кто-то и поставит твою несусветицу в один ряд с тенями из пьес Шекспира, с Мефистофелем из "Фауста", с безымянным чертом из "Братьев Карамазовых" или хотя бы с оборотнями из "Мастера и Маргариты".
         Однако, сказав, как нам думается, уже немало о художественной и отчасти нравственной атмосфере романа, мы все еще не поведали, о чем же он и кто его герои. Начать тут лучше всего с образа главного героя князя Мятлева, вокруг которого все и вертится.
         Сам по себе выбор для главного героя такого имени опять-таки весьма загадочен. Это все равно как если бы главному герою романа о наших днях дать имя, допустим, Василий Аксенов или Юрий Яковлев. Ведь именно в ту пору, которую описывает Окуджава, жил известный поэт Мятлев, автор знаменитого романа в стихах "Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границей". Но дело не ограничивается совпадением времени и имен - у обоих Мятлевых много и других странных, озадачивающих точек соприкосновения, даже общих черт. Тот и другой богаты и принадлежат к высшей знати. Один писал стихи, имевшие шумный успех, другой - тоже одаренная художественная натура! - сочинял музыку, приводившую в восторг даже знаменитых композиторов. Оба жили в Петербурге, причем о доме своего героя Окуджава пишет: "Дом князя Мятлева был знаменит на весь Петербург... В прохладном вестибюле великолепные копии с античных шедевров окружали вас... В полумраке, как в тумане, колыхались мраморные изваяния..." Но и о доме реального Мятлева доподлинно известно, что он был знаменит на весь Петербург своей роскошью и множеством картин (не копий!) выдающихся художников, за что его называли музеем. В таком контексте нельзя не заметить и той детали, что у поэта Мятлева есть сатирическая пьеска "Разговор барина с Афонькой", и у князя Мятлева - слуга тоже по имени Афанасий, Афонька, образ которого дан в сатирическом ключе. И уж окончательно повергает в недоумение тот факт, что романный Мятлев, как и действительно живший, был близким знакомым Лермонтова.
         Зачем все это? Циничный критик Зет сказал мне: "Да просто Окуджава отродясь и не слышал о поэте Мятлеве и не встречал его имени в стихах Лермонтова". Мы далеки от того, чтобы так думать об историческом романисте. Мы снова предполагаем тут какую-то тайну, которую можно разгадать лишь впоследствии.
         Как бы там ни было, а романист пишет, что его герой "человек незаурядный", особенный; сестра героя корит его "страстью к скандалам", даже называет "злодеем, бросающим вызов"; о нем все время в романе ведутся разговоры как о человеке опасном и злоумышленном.
         Такой взгляд подкрепляет и знакомый нам критик Я. Гордин. Он говорит: "Мятлев - это Пьер Безухов другой эпохи... Мятлев - декабрист, опоздавший родиться". Можно было ожидать, что дальше критик скажет: "Мятлев - это Павка Корчагин, родившийся слишком рано!" Но не сказал почему-то. Странно. А ведь ничего не мешало, и все шло к тому.
         Но в чем же все-таки конкретно можно усмотреть незаурядность главного героя? Может быть, в том, что он когда-то лично знал Лермонтова (который с милой улыбкой все время именуется в романе "коротконогим поручиком")? Это, конечно, бесспорный знак незаурядности, что понимал еще Иван Александрович Хлестаков. Кто же не помнит его гордого восклицания: "С Пушкиным - на дружеской ноге!"
         Еще Мятлев постоянно читает и цитирует античных авторов. Этим, понятно, тоже отмечен не каждый. Но больше всего характеризуют героя и говорят о его незаурядности, конечно же, его любовные увлечения, заполняющие собой весь роман,- четыре следующие одна за другой, иногда друг на друга наползающие любовно-адюльтерные истории, не считая эпизодов ранних или того, в котором участницей была розовощекая поповна, пахнущая "молодостью, репой и луком". В описании любовных переживаний Мятлева и его пассий преобладает уже знакомый нам стиль нежданного горения и внезапного бушевания. Например: "как только он ее увидел, нешуточная страсть без приглашения вспыхнула в нем...", "лихорадочная страсть охватила князя...", "что-то вокруг словно ожгло его, едва он коснулся ее руки...", "я сгораю от вожделения, сгораю...", "он дал ей понять, что он сгорает...", "ее потухший взор вновь возгорелся...", "почти угасший огонь вновь бушевал в нем...", "негасимый жар, придающий обнаженным телам божественное совершенство...", "горячая упругая грудь...", "горячее гибкое тело" и т. д. и т. п. все в том же энергичном брандмайорском духе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»