«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 63%

         К тому же Тургенев не говорил, не писал, не издавал книги о том, что Толстой украл у Пушкина "Войну и мир", Достоевский не убеждал читателей, что "Мертвые души" списаны у Загоскина, Маяковский не доказывал, что "Письмо матери" Есенин сдул у Асеева. Наконец, ведь никто из них не писал о другом так, как болезненно злобный Солженицын. Шолохов встретил его появление приветливо, по словам Твардовского, даже просил поцеловать его. Но ведь творческое кредо новобранца, как известно, таково: "Отмываться всегда трудней, чем плюнуть. Надо уметь быстро и в нужный момент плюнуть первым". И начал очень умело плеваться. Действительно, сперва послал Шолохову письмо:

         "Глубокоуважаемый Михаил Александрович!
         Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря (1962 года), совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что как раз перед Вами я был представлен Никите Сергеевичу, - помешали мне выразить Вам тогда мое неизменное чувство, как высоко я ценю автора бессмертного "Тихого Дона". От души хочется пожелать Вам, успешного труда, а для того прежде всего - здоровья! Ваш Солженицын".

         Обратите внимание: "Ваш", а чувство высокое и неизменное.
         Но вот вышел "Телёнок" и о том же самом дне, о той же самой встрече он там пишет: "Хрущёв миновал Шолохова стороной, а мне предстояло итти прямо на него, никак иначе. Я шагнул, и так состоялось (!) рукопожатие. Ссориться на первых порах было ни к чему. Но и - тоскливо мне стало, и сказать совершенно нечего, даже любезного.
         Земляки? - улыбался он под малыми (!) усами, растерянный (?), и указывая путь сближения. Донцы! - подтвердил я холодно и несколько угрожающе". О, господи, этот донец, видите ли, ещё и угрожал... И тут же: "Невзрачный Шолохов... Стоял малоросток и глупо улыбался... На трибуне он выглядит ещё более ничтожным". И не соображает в потемнении ума, что главное место Шолохова не трибуна, а письменный стол, что, впрочем, не мешало ему и с трибуны запускать ежа под череп и бюрократам министрам, и хвастунам политикам, и самолюбцам писателям.
         Вот с какой черной злобой в душе писал, Бондаренко, твой Солженицын на другой день письмо Шолохову со своими сожалениями, которые тому вовсе не были нужны при всей его "растерянности" от встречи с Мечом Божьим.
         Ещё плевок: "Мой архив и сердце мое терзали чекистские когти - именно в эту осень сунули Нобелевскую премию в палаческие руки Шолохова". Как, мол, это мыслимо: терзали мой архив, а кто-то в это время какие-то премии получал!.. Но ему и этого мало: не жалея средств и сил, начинает кампанию, чтобы убедить всех, будто Шолохов плагиатор.
         И вот, зная все это, Бондаренко заявляет: "Вся сложность (!) взаимоотношений Солженицына и Шолохова на совести "советников". Какая сложность? Прохвост оклеветал великого писателя, и тот дал ему отпор - вот и вся "сложность".
         Но Бондаренко ещё и горько сожалеет, что гений и злобный прохиндей не были близки. Поистине это напоминает намерение "белую розу с черной жабой обвенчать". И не соображает, что, превознося прохиндея, объявляя его грандиозным русским явлением, берет на себя при этом ответственность за всю его клевету, в том числе и за "палаческие руки".
         Но представьте себе, в своем пылком желании обвенчать русскую розу с русофобской жабой Бондаренко не одинок. О том, что венчание не состоялось, горько сожалеет Валентин Осипов. В книге, озаглавленной, конечно же, "Тайная жизнь Михаила Шолохова" (куда ныне на рынок без "тайны"!) он уверяет, что, хотя "Шолохов не признал политической праведности (!) отношения Солженицына к советской власти и истории" (сам-то Осипов признает "праведность" грязного клеветника России. - В.Б.), тем не менее, по его данным, венчание должно было состояться. Шолохов вроде бы уже приготовился, но "Солженицына почему-то не уберегли". Как так не уберегли? От чего?.. Оказывается, от клеветы на Шолохова, в частности, надо полагать, от приведенных плевков со страниц "Телёнка", от плевка в виде того самого "Стремени" и т.д. В результате, говорит, писатели вовсе не по своей воле оказались по разные стороны баррикады, не в силу своих несовместимых убеждений, а выпала им судьба кем-то "повражденных (!) и поссоренных": "кто-то недобрый Солженицына под руку - толк, толк, перо и клякснуло (!)".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»