«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 71%

"Владелец заводов, газет, пароходов"

         Никогда прежде не доводилось мне попадать в город, который был бы так похож на заочное представление о нём. Пытаюсь теперь восстановить нью-йоркские ощущения - и испытываю неловкость: что ни вспомни, всё давно читано-перечитано, а в нынешней телевизионной действительности ещё и видано-перевидано. В самом деле, сколько раз каждый из нас всматривался в иззубренный силуэт Манхэттена? Не всматривался даже - скользил глазами по картинке, не воспринимая её, словно сотни миллионов зрителей отнимали у неё по кусочку, пока не превратили общими усилиями в бессмысленное пятно.
         И всё-таки Нью-Йорк, живой и объёмный, впечатляет немилосердно. Особенно с верхней точки, с птичьего полёта. В этом, самом выгодном ракурсе мне показали его дважды подряд. Первые американские дни были, по-видимому, освящены приказом денег не жалеть. Потом эта нарочитая щедрость несколько приумерилась. Но пока приказ действовал, мне закатили индивидуальную обзорную экскурсию с вертолёта. А через несколько часов закрепили впечатление ещё и панорамой вечернего города со 107-го этажа.
         Высота в обоих случаях примерно одинаковая. Хорошо подобранная высота. Людей не различишь совсем, машины - искорки, а исполинские "билдинги" кажутся диковинным природным образованием вроде сталагмитов, выросших отчего-то на вольном воздухе. Впрочем, вертолётный гид специально обращает моё внимание на то, что некоторые сталагмиты увенчаны зеленью: это "пентхаузы", жилища самых-самых богатых. На крыше небоскрёба разбит сад, в саду вилла, и даже спускаться вниз нет нужды: имеется посадочная площадка для такого же вертолёта, только личного.
         А ещё, пожалуй, Манхэттен при свете дня напоминает ежа, задремавшего мордой к большой воде. Гудзон и Ист-ривер, не то бурые, не то серые, обтекая ежа, вливаются в бухту, и речная муть постепенно растворяется в зеленоватой голубизне. Впереди изящный контур моста Верразано, перемахнувшего рекордным прыжком пролив Нэрроуз, а дальше бескрайняя стальная синь. Но вертолёт поворачивает назад, снижается. Что это? Неужели Статуя Свободы? Господи, что с ней нынче сделали, и не узнать...
         Вечерняя панорама со 107-го - мягче, зауряднее, спокойнее. Бликует внизу вода, отражающая и умножающая огни берегов. Налево Бруклин, направо Стейтен-Айленд, ещё правее, за гирляндами городов-спутников, - тёмная полоса, подразумевающая лесной простор. Правда, горизонт вновь помечен жёлто-розовым маревом, что уж там такое - бог весть. Две сомкнутые по центру световые дуги - тот же, знакомый с утра мост Верразано. А ближе, в сиянии прожекторов, - дама с факелом. В темноте опознать её, как ни странно, проще, хоть метаморфозы 1984 года заметны и в темноте.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»