«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 0%

         Начальство слегка рассердилось.
         - У вас тридцатилетний газетный стаж, не заставляйте объяснять вам азы профессии. Любой номер, любая заметка привязаны к дате выхода, и иначе быть не может. Неизбежно приходится что-то выбирать и от чего-то отказываться.
         Тут, однако, собеседнику припомнились известные факты, относящиеся ко мне лично, и настроение у него смягчилось. Выйдя из-за стола, он полуобнял меня за плечи.
         - Понимаю, как не понять, что у вас эта тема болит, до сих пор болит. И всё же постарайтесь от неё отрешиться. Не поблагодарят нас сегодня, ох не поблагодарят, если мы сызнова потащим на газетные страницы "серых волков" и всё, что с ними связано. Насчёт моды, конечно, вышло неловко, но вы сами знаете, что я имел в виду...
         Да, к сожалению, знаю. Знаю, что на протяжении десятилетий газетные полосы формировались - не всегда, но часто, - исходя из "ценных указаний". Знаю, что у газетных администраторов - не у всех, но у многих - ожидание указаний и готовность незамедлительно следовать им вошли в привычку и что нынче, когда указания стали редкостью, администраторы чувствуют себя неуютно и по инерции продолжают придумывать ограничения, которых никто не налагал. Знаю, что газетная профессия, как никакая другая, была подвержена чисто оруэлловскому двоемыслию (разговор о замечательном английском писателе Джордже Оруэлле в этой книге неизбежен и состоится). И что избавление от двоемыслия, когда "для себя" думают одно, а пишут другое, потому что "так надо", - насущнейшая, настоятельнейшая для каждого газетчика задача.
         Очевидно, мой собеседник этой задачи для себя ещё не решил. А я? Бог весть. Комментарий на смерть Аслана Самета остался ненаписанным.
         Но разве дело в Самете! Не брат он мне и не сват, в глаза я его не видел и не увижу. И можно было бы, никто не запрещал, пойти к другому начальству, повыше, настаивать, доказывать и даже, не исключается, доказать. Но одолевшая меня оторопь не проходила, напротив, час за часом ширилась и разрасталась. Что, если критика с тех же позиций уготована не какому-то чахлому комментарию, а только что законченной книге? Что, если её тоже объявят неактуальной, обветшалой, вышедшей из моды?
         Невозможно же не замечать, что за последние три года публицистика, освобождённая от оков показухи-обязаловки, развивалась стремительно, как никогда прежде. Статьи, подготовленные месяц-два назад и почему-либо не опубликованные "с колёс", сплошь и рядом представляются уже устаревшими: можно бы сказать больше, острее, точнее. Толстые журналы, в силу сроков производства, оказываются в положении и вовсе не завидном: если автор не сумел заглянуть вперёд, изложить свои мысли "с запасом", статья выходит в свет словно бы выцветшей, обезжизневшей до рождения. Горькая участь! А тут не заметка, не статья - целая книга. Книга, которую я готовил не месяцы - годы. Притом на немодный, как мне разъяснили популярно, сюжет. Есть от чего оторопеть...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»