«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         В эти первые дни после освобождения Одесса всё ещё сохраняла множество следов румынской оккупации, длившейся два с половиной года.
         Вдоль всей Пушкинской улицы, а также на других, знаменитых своей белой акацией улицах Одессы, названных по именам видных деятелей XVIII в. - основателей города (Ришелье, де Рибаса, Ланжерона), всё ещё красовались объявления лотошных клубов и кабаре, вывески с написанными на них по-румынски словом "Боде-га" (теперь эти "бодеги" были закрыты) и обрывки воззвания на румынском, немецком и русском языках (но не на украинском): "Мы, Ион Антонеску, маршал Румынии, профессор Л. Алексяну, губернатор Транснистрии" и т.д. и т.д. На одном из больших зданий виднелась вывеска "Гувернэмынтул Транснистрией", а таблички на автобусных остановках (отнюдь не означавшие, что в городе продолжали ходить автобусы) гласили, что первый автобус "Аэропорт - латара" (вокзал) отходит в 7 часов 15 минут утра. Театральные афиши сообщали о музыкальных спектаклях в "Театрул де опера ши балет". В Одессе имелось также много других развлечений, даже симфонический оркестр германских ВВС дал здесь концерт (правда, он состоялся 27 марта, когда власть была в руках немцев). Существовало здесь и несколько пошивочных ателье и множество других мелких мастерских, чьи владельцы теперь исчезли. Свободное предпринимательство всевозможного рода, как видно, вовсю процветало в Одессе при румынах. Румынские генералы возили из Бухареста целыми чемоданами дамское бельё и чулки и заставляли своих ординарцев продавать всё это на рынке. Даже и сейчас ещё на рынке можно было купить много различных мелочей - немецкие карандаши, венгерские сигареты, немецкие сигареты (называвшиеся "Крым" и изготовлявшиеся в Крыму) и даже флаконы духов, а также чулки, правда, последние уже становились редкостью и продавались только из-под полы. Милиция зорко следила за подобного рода торговлей, и одесситы на рынке выглядели несколько притихшими.
         На рынке продавали варенье по 20 рублей банка и хлеб по 10 рублей кило (что было очень дёшево); на прилавках было много молока; кое-кто продавал также немецкий яблочный сок в бутылках. Пара шёлковых чулок из-под полы теперь стоила 300 рублей, А продавщицы всё ещё называли цену в марках, хотя имели в виду рубли. В качестве обёрточной бумаги употреблялись немецкие газеты.
         Хотя порт с его доками и элеваторами представлял собой груды дымящихся развалин, на Приморском бульваре с его видом на порт и на море, как обычно, толпилась молодёжь. Многие сидели на скамейках или на ступенях знаменитой лестницы (увековеченной в эйзенштейновском "Броненосце "Потёмкине""). Припоминаются мне, в частности, двое парнишек - один белокурый, другой с начинавшими пробиваться чёрными усиками, - которые рассуждали на своём одесском жаргоне о страшных разрушениях, причинённых немцами порту и другим районам города, а особенно промышленным предприятиям на Молдаванке и на Пересыпи. Они вспоминали также, как в последние две недели немецкой оккупации им приходилось скрываться со своими приятелями в подвалах и в катакомбах - выходить на улицу, даже до наступления комендантского часа (3 часа дня), было опасно: немцы могли схватить их и отправить в Германию или же просто застрелить. Упоминая о немцах, они прибегали к самым изощрённым ругательствам и говорили, что румыны здесь здорово откормились к тому времени, когда в феврале всё захватили немцы. В общем они были довольны приходом Краской Армии, потому что при немцах было действительно ужасно. Румыны по крайней мере оставляли "большинство людей" в покое, хотя некоторым, особенно евреям, здорово досталось от сигуранцы. Однако в общем-то румыны не очень придирались к людям. "Можно было жить" - на рынке было полно продуктов, и у румынских солдат всегда можно было купить множество всяких вещей.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»