  |
 |
Прочитано: 92% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 92% |
В последнем романе Виктора Пелевина герой-протагонист одержим числом 34, а герой-антагонист (носящий говорящую фамилию Сракандаев и представляющий собой злобную карикатуру на писателя Владимира Сорокина: срака = сорока) - числом-перевёртышем 43. Не только два персонажа, но и означенная пара чисел борются не на жизнь, а на смерть и в конце концов уничтожают друг друга, как Пересвет и Челубей. Роман так и называется "Числа" - и что-то в этом, согласитесь, есть. Особенно когда вспомнишь ещё один в какой-то мере актуальный арифметический парадокс: пресловутым шестидесятникам сейчас по (или под) семьдесят, а так называемым семидесятникам - по (под) шестьдесят. И ненавидят они друг дружку ничуть не меньше.
Конечно, с ярмарки едут и те и другие, да и приезжают помаленьку туда же, куда и все остальные, - но разными темпами, в разном настроении, а главное - разными транспортными средствами. Одни - чуть ли не в карете, другие - если и в карете, то разве что "скорой помощи", со старенькой, но перманентно пьянущей санитаркой и доктором-недоучкой из петербургских грузин. Иные - кто хоть как-то держится на ногах - и вовсе собственным ходом. Недавно пронёсся слух: пост министра культуры в новом правительстве получит знаменитый шестидесятник: не то Владимир Войнович, не то Василий Аксёнов. Как раз в те дни позвонил мне поэт-семидесятник Виктор Ширали, уже много лет выбирающийся из дому лишь на похороны ровесников. Попросил помочь напечатать статью о собственном творчестве. Для этого нужен повод, возразил я. Повод есть, возликовал Виктор, мне исполняется шестьдесят! Я пробил ему в одной из городских газет две машинописные страницы.
Шестидесятилетние семидесятники умирают, болеют, пропадают в неизвестности, пытаются выпустить первую - и уже заведомо никому не нужную - поэтическую книгу. Семидесятилетние шестидесятники меняют машины, евроремонтируют квартиры и в очередной раз становятся отцами, а если с кем-то из них этого почему-то не происходит, значит, он в годы реформ сменил, наряду с идеалами, не только жену, но и сексуальную ориентацию.
Как тебе, блин, в твои 67 (пелевинское число, переворачивающееся - и непременно перевернётся - в 76) не надоело писать в столбик, спрашивает у Александра Кушнера интервьюер. Есть поэты романтического склада, рассчитанные (так! - В. Т.) на короткую жизнь "...", - отвечает тот. - Есть другие: Гёте, Тютчев, Фет, Пастернак "...", для которых главное - поэтическая мысль "...". И, наверное, поэтому всё так затягивается... Тут же, впрочем, и затянувшаяся на десятилетия заветная поэтическая мысль:
Топорный критик с космами патлатыми,
Сосущий кровь поэзии упырь
С безумными, как у гиены, взглядами
Суёт под нос свой жёлтый нашатырь.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||