«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 91%

         Но тут разразилась перестройка; открылись окна возможностей - и по-настоящему талантливых людей из поэтического перевода её вольным ветром выдуло. Остались графоманы, и встрепенулись хитрованы. Яснов встрепенулся не в последнюю очередь и потому, что один за другим умерли два главных отечественных специалиста по французской поэзии - Самарий Великовский и Морис Ваксмахер, которые доморощенных Рабиновичей к репертуару Карузо на пушечный выстрел не подпускали. А тут, когда нахальство ушло, - самое время петь во всё воронье горло! И жрать деликатесный сыр, пока морда не треснет... В 2003 году Яснов стал лауреатом премии как раз имени Ваксмахера.
         Как он переводит? Количество (см. выше) само по себе говорит о качестве. Но если вам нужны примеры, приведу один, причём не из случайных, - именно это стихотворение Рембо в собственном напеве (есть и классический перевод, но Рабиновичу до него нет дела: взяв оттуда всё, что смог утащить, он постепенно, но неотвратимо вытесняет его из авторских сборников и антологий) Яснов включил в авторскую подборку избранных переводов (общим числом в три штуки), снабжённую соразмерно лаконичной автобиографической справкой, фрагменты которой приведены выше.

         Вот привокзальный сквер, покрытый чахлым ворсом
         Газонов, здесь всему пристойность придана:
         Сюда по четвергам спешат мещане на
         Гуляние, мяса выгуливая с форсом.

         Что за хрень? Какие такие мяса? Как может - кроме как у Рабиновича, осваивающего репертуар великого Карузо, - появиться в русском стихе уродливый анжамбеман мещане на, не говоря уж о том, что и зарифмован он с придана - в несвойственной нашему языку пассивной конструкции. Да и ворс на пару с форсом - это, прошу прощения за мой французский, моветон!

         Фальшивит музыкант, лаская слух рантье;
         За тушами чинуш колышутся их клуши,
         А позади на шаг - их компаньонки, те,
         Кто душу променял на чепчики и рюши.

         Первая строка комически храпит (хрантъе), вторая - отчаянно шепелявит (Рабиновичу кажется, будто это раскатистая рулада), в третьей - вновь уродливый анжамбеман, и на сей раз - со сдвигом, похожим на подпоручика Киже (компаньон Ките), в четвёртой - вновь сплошные "ч" и "ш": одним словом, фальшивит не аккомпаниатор, а исполнитель.

         Довольный буржуа сидит в кругу зевак,
         Фламандским животом расплющив зад мясистый.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»