«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 74%

Стругацкое дело нехитрое

         Фантасты - народец странный, ночной, под стать самым диковинным своим персонажам. И держатся они наособицу, как глухонемые. Издают книги, журналы, присуждают друг дружке премии, обмениваются мечами и улитками, всем племенем поклоняются Отцу-Беснователю. Ужасно обижаются на остальных писателей. Да ведь и впрямь: понять, почему прозаик, пишущий про заек, презирает прозаика, пишущего про звездолёты, трудно, хотя и возможно. Фантасты живут в Лесу (он же Резервация, он же Центр современной литературы), чуть ли не ежевечерне разыгрывая в лицах анекдот про американских индейцев:
         - Отпустите меня, вожди, я хочу уйти к белым людям!
         - А зачем тебе это?
         - Уж больно имена у них красивые: Билл, Джон, Мэри...
         - А у нас разве хуже? Орлиный Глаз, Большой Буйвол, Лунная Ночь...
         - Нет, не хуже.
         - Вот видишь! Так что ступай-ка ты, Комариный Член, обратно в вигвам!
         Конечно, кроме мечты о бегстве из Леса, имеется у фантастов и литературная или охотничья стратегия заманивания в Лес: стоит кому-нибудь из пишущих про заек разминуться с постсоциалистическим реализмом, как в Лесу его тут же объявляют своим братом фантастом: хоть Кабакова, хоть Веллера, хоть самого Сорокина. А один из питерских фэнтезийщиков - назовём его с оглядкой на вышепроцитированный анекдот и суровую правду жизни Паршивым Кабысдохом - придумал целое литературное направление турбореализм, в которое зачислил себя, Паршивого Кабысдоха, и... Виктора Пелевина. Правда, не сумел подписать на это самого Пелевина.
         Особенно разволновались фантасты, когда в "большой прозе" про заек возникла мода на произведения в жанре альтернативной истории. Чем я хуже, допустим, Крусанова? - такой вопрос пришёл в голову чуть ли не любому из них, стоило ему прочитать про укус ангела в клиторальную зону подземной башни, она же американская дырка. Да всем ты хуже, всем!.. Дурацкое племя, застойное время, плешивое темя, стругацкое семя - и дальше по учебнику русского языка для третьего класса.
         Нет, а всё же? - именно с таким вопросом обратился ко мне бесспорно самый талантливый из петербургских фантастов Вячеслав Рыбаков, надписывая книгу "На будущий год в Москве" (издательство "АСТ", Москва, 2003, серия "Звёздный лабиринт"). Что ж, Слава, изволь, со всем уважением и без обид.
         Действие в романе разворачивается в ближайшем будущем, в настоящем, а отчасти уже и в прошлом - в альтернативном прошлом, разумеется. Потому что где-то в районе 2000 года Россию захватил и расчленил Запад, пропагандистский слоган "красно-коричневых" о Временном Оккупационном Режиме (ВОР!) стал вечной реальностью, историю переписали, литературу прокляли и забыли, науку вывезли в США, недовольных таким положением вещей отправляют на принудительное психиатрическое лечение в приюты имени Валерии Новодворской (процесс курирует лично она), а над умами надзирают агенты Общества развития славянской письменности имени генерала Калугина. В Питере возле Смольного стоит каменный Ельцин. В Москву ездят, испрашивая визу и подорожную. Молодёжь одурманивают пивом "Сахаров". И, естественно, на каждом углу раздают бесплатные презервативы: русские вымирают, но процесс этот необходимо ускорить и с другой стороны.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»