  |
 |
Прочитано: 47% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 47% |
Практически в один день ушли замечательный английский писатель Джон Фаулз и выдающийся отечественный учёный Михаил Гаспаров. В нынешней - англоцентричной - литературной ситуации первая утрата может показаться более тяжкой, хотя пик популярности Фаулза в нашей стране уже позади. Однако подобное впечатление ошибочно: Фаулз умер, но дело его - сложно-психологический и, в идеале, хорошо переведённый британский роман - живёт. Со смертью же Гаспарова уходит эпоха. Эпоха советской гуманитарной науки, понимаемой как высокое - хотя и не без некоторого лукавства - служение, и в этом смысле смерть на "отменённое" 7 ноября приобретает символическое значение.
До Гаспарова ушли Сергей Аверинцев и Юрий Лотман. С некоторыми оговорками в ту же когорту можно включить Ефима Эткинда, Натана Эйдельмана, Алексея Зверева, кого-то ещё - но их тоже нет. Живы, конечно, Вячеслав Всеволодович Иванов и мой однофамилец Владимир Топоров (Ушедший через три недели после Гаспарова) - но их влияние никогда не было определяющим. Выдающиеся учёные - пожалуй, но - в отличие от перечисленных выше - никак не властители дум.
Самое поразительное в ушедших властителях - то, что занимались они, строго говоря, ерундой. Придумал "идею" и "структуру", чтобы не говорить о "форме" и "содержании" (а значит, со всей неизбежностью, и о "социалистическом реализме"), Лотман. Популяризировал поэтический перевод Эткинд и американскую прозу - Зверев. Занимательной историософией прославился Эйдельман. Изучал творчество Вячеслава Иванова (другого) и ранневизантийскую литературу, переводил целыми книгами Священное Писание - публикуя как памятники древней поэзии в Библиотеке всемирной литературы - и сочинял беспомощные стихи Аверинцев. Занимался древнегреческой басней, "обсчитывал" русское стихосложение (и обсчитал его всё), издавал символистов, переводил стихи прозой и публиковал "записи и выписки" Гаспаров.
Конечно, Аверинцев и Гаспаров были великими эрудитами. В отличие от полузнайки Эткинда и лишь понаслышке знакомого с современными ему течениями западной мысли Лотмана (о чём, в частности, не скрывая сожаления, отдающего презрением, говорил в Петербурге Умберто Эко). Один как медиевист, другой как античник, оба были вполне на международном уровне - хотя, возможно, и не более того. А главное, где мы, а где античность с медиевистикой?
Два главных труда академика Гаспарова, наряду с присущей им монументальностью, поражают ненужностью. "Метрический репертуар русского стихосложения" (то есть частотный словарь стихотворных размеров) ничего не объясняет, ничего не доказывает, а только - если ему поверить - всё бесконечно запутывает. Потому что на девять десятых (если не больше) поэт пишет чужими размерами, даже чужими ритмами - и значение имеют лишь то, как написаны 6-7 главных стихотворений, определяющих его творческую индивидуальность. Иногда даже одно - как "Ворон" у Эдгара По.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||