«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 89%

         Согласно рекомендациям Хастона, одобренным президентом, следовало уделять больше внимания "угрозе внутренней безопасности", мониторингу внутренних линий связи, используемых американскими гражданами, убрать ограничения на вскрытия почтовых отправлений, увеличить число осведомителей в студенческих городках и учредить группу, координирующую работу всех спецслужб.
         Сенатский комитет по разведке много лет спустя назвал "глубоко тревожным" тот факт, что президент мог одобрить такой пакет мер. Гувер также яростно возражал, но по иным причинам.
         - Гувер полностью поддержал бы план Хастона, - вспоминал Никсон в 1988 году, - но лишь в том случае, если бы реализация этого плана была доверена ему. Он не доверял ЦРУ, он не доверял никому. Он параноидально боялся всего, что могло бы спровоцировать кампанию против него в прессе...
         Том Хастон не сдавался. Он подал Халдеману меморандум под грифом "Совершенно секретно - по прочтении сжечь", в котором указал, что единственным членом комитета, выдвинувшим возражения, был Гувер:
         "Наступила та черта, когда Гуверу нужно указать его место. Он должен понять, кто у нас президент. С ним совершенно невозможно разговаривать... Директор ФБР получает зарплату за то, что отвечает за безопасность страны. Если он настоит на своем, то сложится впечатление, что он сильнее президента..."
         Ничего не произошло. Ричард Никсон никогда не принадлежал к числу людей, готовых ради идеи идти напролом. Гувер уехал в отпуск в Ла-Джоллу, а Тома Хастона отодвинули от дел, и вскоре он подал в отставку. И все же, хоть этого еще никто не осознал в полной мере, лед тронулся. Гувер настроил против себя людей, которым было суждено определять его собственные последние дни, будущее ФБР и историю нации.
         Случай с Хастоном оставил горький осадок на душе у Уильяма Салливена. Он давно уже был солидарен с Сэмом Папичем и коллегами из управления внутренней разведки, которые ворчали по поводу ограничений, мешавших бороться с терроризмом; Салливен уже начал двойную игру, заверив Хастона в своей поддержке, он старался создавать у Гувера впечатление, что он защищает политику ФБР.
         Дело было не только в инстинкте самосохранения. Если на смену Гуверу начали подбирать кандидатуру внутри ФБР, то главными претендентами стали бы Салливен и Делоуч. Однако в разгар тяжбы Гувера с Хастоном Делоуч решил, что нет больше смысла ждать отставки Гувера и принял предложение близкого друга президента Никсона Дональда Кендалла занять пост вице-президента компании "Пепсико". Он сообщил о своем решении Гуверу, который перестал с ним общаться и отобрал у него допуск к секретным документам. А следующий его шаг огорчил не только Делоуча, но и Клайда Толсона, а также мисс Ганди. Он назначил на место Делоуча Салливена. И тот стал третьим по значению человеком в ФБР. Гуверу, впрочем, было все равно.
         - Я никогда не уйду с поста директора, - заявил он Делоучу.
         - Что бы ты ни говорил, но Салливен верен мне, - с уверенностью произнес Гувер в том же разговоре. Да, Салливен хранил верность шефу в течение тридцати лет. Но теперь, когда у него появились друзья в окружении Никсона и он сам стал посматривать на кресло директора, ему ни в коем случае нельзя было доверять. Салливен стал Иудой, который ждал удобного момента, чтобы предать.
         В Белом доме Хастона сменил другой молодой человек - Джон Дин, который вскоре пришел к тому же выводу, что и большинство сотрудников Никсона, - Гувер потерял былую хватку. В последующие месяцы Дин начал тихо, за кулисами реализовывать те самые планы по внутренней разведке, которые Гувер отверг. Раздраженные несговорчивостью шефа ФБР энергичные молодые люди из Белого дома решили действовать в обход.
         В результате все, кто оказался к этому причастен, встали на скользкую дорожку предательства.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»