«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 73%

         Потом Лукьянов завёл речь о своём желании помочь также и президенту, поскольку для того грядут тяжёлые времена: к концу уже этого года возможен полный крах экономики, людям станет прочто-напросто нечего есть, и они сметут тех руководителей, которым пока ещё верят, в том числе и Горбачёва. Какими конкретными способами Лукьянов спасёт президента от народного гнева, сказано не было. Зато Анатолий Иванович очень много говорил о своей сорокалетней дружбе с Горбачёвым, о том, как хорошо он знает и самого Михаила Сергеевича и жену его Раису Максимовну, с которыми судьба свела его ещё в студенческом общежитии МГУ на Стромынке.
         Намёки были, одним словом, весьма прозрачные: вы, дескать, дайте понять Горбачёву, что мне о нём многое известно, и если он не вытащит меня из этой ямы, то ему же хуже будет. Эти невысказанные угрозы были подкреплены заявлением, что на следствии Анатолий Иванович не скажет ни слова, зато на суде, если таковой состоится, не утаит ничего ради торжества истины и справедливости.
         А к финалу этой беседы "по душам" Лукьянов сказал нечто совсем уже неожиданное. Он выразился буквально так: "Следствию выгодно сохранить меня живым". Как-то вообще странно, дико даже было услышать подобные слова. Но он, видимо, всерьёз полагал, что есть какие-то структуры в государстве, которые столь радикально могут решать вопрос о его жизни или смерти...
         Да, очень непростыми людьми были наши главные фигуранты. Иногда казалось, что нам легче было бы общаться с инопланетянами, чем с ними - пришельцами из мира, в котором всё решала степень принадлежности к власти, а не юридические и нравственные нормы. Лукьянов был абсолютно прав, когда говорил, что следствию предстоит пройти нелёгкий путь, В конце августа 1991 года этот путь для нас только лишь начинался.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»