«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 72%

С глазу на глаз

         Мы вообще не пренебрегали возможностями получше узнать наших, выражаясь профессиональным языком, фигурантов. И поэтому никогда не отказывали им в желании побеседовать с нами, что называется, без протокола. Естественно, беседы эти происходили с глазу на глаз и никак не фиксировались. Однако кое-что особо заинтересовавшее или поразившее нас мы записывали по памяти в свои дневники. Самые, пожалуй, неординарные впечатления остались от разговоров по душам с Крючковым и Лукьяновым.
         Крючков, оправившись в сравнительно комфортных условиях "Сенежа" от потрясений, вызванных провалом путча и последовавшим за этим арестом, сказал, примерно, следующее: "Стоит ли доводить дело до следствия и суда? Можно ведь всё решить политическим способом: дать соответствующую оценку случившемуся, отстранить нас, и тем самым исчерпать инцидент". После того, как ему в ответ на это было заявлено, что политически вопросы надо было решать до 19 августа в пределах действующего Закона, а сейчас об этом говорить поздно, он вздохнул и перевёл разговор на другую тему: "У меня есть очень своеобразная просьба. Я, знаете ли, привык снимать стресс небольшим количеством виски - граммов 50 с добавлением воды. Нельзя ли в отношении этой малости пойти мне навстречу?"
         Удивительное было не в просьбе, а в том, как она была подана. Вопрос - где же здесь виски взять? - нисколько Крючкова не обескуражил, он лишь плечами пожал - ну, мол, это не ваши заботы, вы только разрешите. Тут впору было ахнуть от изумления - сидит под стражей, закрытый на семь замков, в полной изоляции, а ведёт себя так, словно у него, как у Аладдина, джин в услужении.
         Этот разговор только усилил и без того не отпускавшее нас беспокойство. Мы не считали "Сенеж" достаточно надёжным "убежищем" для наших подследственных, да и общественность после показа по телевидению сюжета, снятого там, возмущалась: преступников де отправили отдыхать на дачу. Но 21 августа нам особо выбирать не приходилось. Поначалу вообще было неизвестно, куда девать столь необычных арестантов. Ни в одном из следственных изоляторов мы их со спокойной душой оставить бы не смогли, так как не были полностью уверены в персонале. Единственной бесспорной твердыней демократии в тот день мог считаться только Российский Белый дом, и кто-то сгоряча даже предложил использовать его подвалы. Но это предложение мы отвергли - всё-таки подвал не место для людей.
         В "Сенеже" арестованные содержались недолго, оттуда их отправили в срочно подготовленный следственный изолятор в городе Кашине Калининской области. Но его удалённость от Москвы - больше 200 километров - создавала множество неудобств и для следователей, и для адвокатов. Окончательный выбор пал на московский изолятор No 4, именуемый в просторечии "Матросской тишиной". Там полностью сменили охрану, обслуживающий персонал и подготовили всё для приёма "гостей". Лукьянова после ареста поместили уже сразу туда.
         Вот там, в "Матросской тишине", по просьбе Анатолия Ивановича и состоялся примечательный разговор, который длился почти два часа. Сначала Лукьянов доказывал свою полную непричастность к заговору, затем очень ловко, можно сказать, изящно начал проводить мысль о том, что он может быть чрезвычайно полезен следствию. Вам, мол, надо будет пройти очень сложный путь по такой тонкой-тонкой ниточке, которая отделяет уголовную часть всего этого события от политической. Он согласен помочь следственной группе пройти столь трудный путь с достоинством, но при этом, естественно, должен быть уверен, что и с нашей стороны к нему будет соответствующее отношение. Анатолий Иванович не сказал прямо, что нам следует его освободить, но это и без слов было ясно.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»