«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 62%

         Наиболее благодарными оказались его раскопки в Тайницкой башне, где им был открыт тот самый ход, каким прошёл в 1682 г. дьяк Макарьев; ход оказался сильно обветшавшим со времени похода Макарьева, он требовал основательного крепления. Нужен был лес. Этим воспользовались приставленные к нему для помощи завистники-дьяки Нестеров и Былинский, чтобы подставить "ножку" пономарю, они отказались доставить необходимый материал. Это было преступлением против правительственного указа и культуры, оставшееся безнаказанным. Ни с какой стороны не был к нему причастен Конон Осипов - эта жертва людской зависти, клеветы и невежества.
         Об этом трагическом моменте в своей жизни Конон Осипов вещает со спокойствием летописца:
         "И дьяки Василий Нестеров, Яков Былинский послали с ним подьячего Петра Чичерина для осмотра того выхода и оной подьячий тот выход осмотрел и донёс им, дьякам, что такой выход есть, токмо завален землёю.
         И дали ему капитана для очистки земли и 10 солдат [...] и две лестницы обчистили и стала земля валиться сверху, и оный капитан видит, что пошёл ход прямой и послал отписку, чтоб дали дьяки таких людей, чтоб подвесть под тое землю доски, чтобы тою землёю людей не засыпало.
         И дьяки людей не дали и далее идти не велели, и по сю пору не исследовано" {Забелин И. Е. Указ. соч. С. 41.}.
         Свидетельство исключительной важности: оно удостоверяет наличие и открытие макарьевского тайника с двух сторон: со стороны Тайницкой башни в 1734 г., и со стороны башни Круглой Арсенальной в 1934 г.
         Положительно нужно удивляться, почему И. Е. Забелин и Н. С. Щербатов не обратили никакого внимания на эго замечательное место в доношении Конона Осипова: оно неопровержимо верно указывало, откуда надо было начать раскопки в Кремле в 1894 г., чтобы вскоре же и наверняка, в первую голову овладеть царским архивом Грозного, как более доступным. [...]
         Непростительная ошибка Забелина не только в том, что он сразу же не направил изыскательские работы Щербатова на Тайницкую башню, а и в том, что он осиповские поисковые в Кремле работы 1734 г. приурочивает к 1724 г., чем производит в головах читателей сумбур и неразбериху.
         "Мы видели,- справедливо замечает академик А. И. Соболевский,- что пономарь не нашёл искомого сокровища. Из этого не следует, чтобы его во время поисков уже не существовало. Свидетельство дьяка Макарьева достаточно ясно и определённо и не даёт повода к сомнениям. Энергия пономаря показывает, что он вполне верил дьяку.
         Царь Пётр не сделал никаких замечаний и не выразил ни малейшего скептицизма по поводу "доношений" пономаря. Это удостоверяет, что в его царствование никаких сундуков не вынималось из подземных палат и не переносилось в другое место. После Петра некому было опустошить эти палаты. Итак, они со своими сундуками должны ещё существовать в том или другом виде, засыпанные землёй или совсем невредимые, и от нашей энергии и искусства зависит отыскать их. Конечно, возможно, что найдётся лишь груда гнилья, но столь же возможно, что роскошные греческие пергаменты и дефтери Батыя окажутся сохранившимися не хуже того, что, повалявшись несколько столетий в сырых монастырских кладовых, дошло, наконец, до нас. Во всяком случае, дело не должно быть оставлено без внимания. Раскопки, произведённые под руководством такого знатока старой Москвы, как И. Е. Забелин, не получат огромных размеров и не потребуют особенно больших издержек, но смогут дать такие результаты, которые теперь нам трудно даже представить" {Соболевский А. И. Подземные палаты московских царей // Новое время. 1894. No 6479.}.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»