«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки

Прочитано: 55%

         В.К. Дал ли что-нибудь в этом смысле запуск первого спутника?
         В.М. Да. Если помните, он был в форме шара, и по изменению орбиты, по изменению скорости торможения мы измерили плотность высоких слоев атмосферы. Это помогло сделать расчеты для запуска спутника более тяжелого. А наблюдения за Лайкой, ставшей его пассажиром, показали, что живой организм может длительное время находиться в невесомости и чувствовать себя хорошо. Третий спутник измерил магнитное поле Земли...
         В.К. Скажите, мысль запустить человека в космос появилась сразу после полета Лайки?
         В.М. Раньше! Это ведь была давняя и заветная мечта Сергея Павловича. Мечта его жизни. Над чем бы мы ни работали, Королев то и дело возвращался к этой мысли. И когда настал срок осуществления мечты, можете представить его радость. Мне кажется, я ни разу до этого не видел слез на его глазах. А тут, когда обнимал Гагарина после его возвращения, прошибло...
         Первый запуск человека в космическое пространство был связан, кроме всего прочего, с немалым риском и огромной ответственностью. Я бы, наверное, не решился. Королев на это пошел. Проявив, конечно, не только смелость, но и невероятную тщательность, осмотрительность, дотошность: он сам проверял корабль перед пуском до мельчайших деталей.
         В.К. Что ж, теперь все это уже история. Согласитесь, тогда наша страна достигла в глазах всего мира наивысшего взлета. Было чем гордиться! И очень важно понять, в чем особенности поколения, которое это совершило. Вот вы, Василий Павлович, родились в 1917-м. Наверное, в газетах не единожды называли вас ровесником Великого Октября?
         В.М. Как же, обязательно... О поколении скажу: это было героическое поколение. На его долю выпало много тяжелого, много трагического. Но в том и героизм, что, все преодолевая, люди сумели поднять свою Родину на космическую высоту. И это потому, я думаю, что самой главной, определяющей чертой нашего поколения был патриотизм. Очень глубокий и очень искренний. Уж так, наверное, мы были воспитаны.
         Почитайте письма Королева жене, которые опубликованы. Это личные письма, не рассчитанные, как вы понимаете, на публикацию. Но смотрите, что прорывается у него меж самых интимных строк: "Как ни тяжела наша разлука, но она нужна во имя большого дела для нашей Родины, и мы должны быть стойкими".
         Или вот еще: "Мне так трудно стало жить и работать: сил мало, чувствую, что устал и издергался до предела... Но огромное, как снежная гора, наше дело тащит все дальше и дальше, и нельзя сейчас отходить в сторону. Это все нужно нашей Родине и народу".
         В.К. А обида на Советскую власть за свои колымские годы жила в нем?
         В.М. Никаких сетований на сей счет я от него не слышал. Он знал, из-за чьей клеветы пострадал, и отношение к этому человеку было, конечно, соответствующее. Но не было зацикленности на пережитой беде. Главное - дело. Он был фанатик работы. И, по-моему, совсем не умел отдыхать.
         Однажды отпуск у нас по времени совпал, и мы поехали в Крым. Он жил в Нижней Ореанде, я с семьей - в санатории километров за десять. В этом же санатории отдыхало еще несколько наших. Так вот, он чуть не каждый вечер присылал за нами машину - как бы смотреть вместе кино. А на самом деле выливалось это в многочасовые производственные совещания. Далеко за полночь!
         Замечу: как правило, неудовольствия у нас это не вызывало. И о благах материальных, о вознаграждении, мне кажется, никто особенно не думал. Это опять к вопросу о поколении.
         Было большое чувство товарищества. Вот один случай - смешной и трогательный. Как раз при подготовке запуска первого спутника укололся я рыбной косточкой. До чего же Сергей Павлович растревожился! Всех поднял на ноги. Разыскал заведующего госпиталем, который был знаком ему еще по Кап. Яру, стал настаивать на немедленной операции. А когда косточка прошла - если бы знали, как радовался!..
         В.К. Можно еще немного о себе, Василий Павлович? Из какой семьи вы родом, как в юности сложилась жизнь?
         В.М. Ну, родился я под Москвой - деревня Бывалино возле Орехово-Зуева. Были там Абрамовские торфоразработки, где работали мои отец и дед. Когда отец с матерью развелись, воспитывался я у деда. Он после революции переселился в Старбеево неподалеку от Химок - это бывшее поместье князя Львова. Купил там дом, крестьянствовал. После коллективизации стал счетоводом в колхозе. Я помню коллективизацию.
         В.К. А до нее?
         В.М. Помню смерть Ленина. Я тогда уже в школу пошел. Холодно, гудки гудят, чувство горя...
         После школы пытался поступить в фабзавуч при Первом шарикоподшипниковом заводе. Но меня не приняли, потому что мало лет было. Год работал с дедом, помогал ему. А на следующий год поступил в повышенный (так назывался) фабзавуч ЦАГИ. Тогда авиационная промышленность уже бурно развивалась. Я помню Туполева, он был в расцвете. Помню Харламова, Надашкевича, других его соратников... А я хотел быть рабочим.
         В.К. Не академиком?
         В.М. Нет. Работал слесарем на заводе опытных конструкций ЦАГИ. В цехе особых заданий - это цех вооружений так назывался. Ну а потом, работая, окончил курсы по подготовке в институт. И поступил в МАИ - в 1936-м. Дальше вы уже знаете. В общем, типично все для моего поколения.
         В.К. Как считаете, что дала вашему поколению Советская власть?
         В.М. Очень многое дала. Возможность учиться, доступ к науке, культуре. К самым высотам.
         В.К. А кто были по социальному происхождению ваши коллеги в космической науке и технике?
         В.М. Разные. Крестьянские дети, рабочие, из служащих и бывших дворян. Воскресенский - сын митрополита...
         В.К. В партии вы были?
         В.М. В 1942 году вступил в кандидаты. Когда немец к Сталинграду подошел. В 1943-м - в члены. Партбилет не сжигал и не выбрасывал.
         Сейчас принято хаять все, что было в советские годы. Дескать, все было плохо. Но это же не так! Люди какие дела делали!
         Мне уже 80 лет, и я видел, какой была Россия и какой она потом стала. Я помню и оборванных ребятишек-беспризорников в Москве, которые спали под асфальтовыми котлами, чтобы потеплее было. Я помню Москву трамвайную, когда на вагонах гроздьями висели люди. Я помню, как ездили по городу на мотоциклах голые девицы с лозунгами: "Долой стыд!".
         В.К. Вот это, похоже, к нам возвращается.
         В.М. Да, только что смотрел по телевизору выступление мэра Калининграда - ратует за открытие публичных домов...
         Конечно, всяческих перегибов в то время было немало. Настоящей трагедией стало раскулачивание, когда пострадали многие трудолюбивые и рачительные крестьяне. Но знаете, я видел позже, как эти же люди, несправедливо пострадавшие, выдвигались к руководству. Был у нас в деревне такой крестьянин Горшков. Семья у него большая, все работали, и не нанимал он никого. Так вот, попал под раскулачивание. А лет пять - шесть спустя сделали его начальником Мысовской опытной сельскохозяйственной станции. Потому что головастый мужик.
         В.К. Мы вспоминаем прошлое. Но какие уроки из него, на ваш взгляд, надо извлечь для сегодняшнего дня и для будущего? Как вообще вы смотрите на то, что происходит в стране?
         В.М. По-моему, в руководство страной пришли люди, которые не знают жизни или сознательно не хотят считаться с ней.
         В.К. А что вы вкладываете в понятие "знать жизнь"?
         В.М. Реформы начали таким образом, что сразу стало ясно: они приведут к полному развалу всего и вся. Так и произошло. Надо же было знать, что и как реформировать, надо было советоваться со сведущими людьми.
         В.К. Вот ваш колоссальный жизненный опыт хоть в какой-то мере был востребован?
         В.М. Ни в какой. Я о нынешних руководителях нашей космической отрасли часто думаю: ну почему не посоветуются? Может, потому, что там, как и в высшем руководстве, много нахалов и двоечников. Не улыбайтесь: один из самых главных, кто решает судьбы нашей космонавтики сегодня, получил у меня в МАИ двойку. Причем совсем не случайно ее получил! А теперь он делает директивные доклады, пишет указующие статьи. И его слушают и слушаются. Он руководит.
         В.К. Что вы думаете о наших сегодняшних космических делах?
         В.М. Горькая тема. Не хочется повторять общеизвестное, но, если и дальше так будет идти, мы окажемся просто "на подхвате" у американцев. Мы ведь уступаем им одну позицию за другой, держимся в основном за счет прежних достижений. О чем говорить, если финансирование космической программы сократилось у нас за последние десять лет в 10 раз!
         В.К. Но, может, больше и не нужно? Нас же столько убеждали, что деньги на космос - это понапрасну выброшенные деньги.
         В.М. Так рассуждают те, кто живет по принципу: после нас - хоть потоп. А именно такие люди нынче и командуют в России. Решение острейших экологических, энергетических, продовольственных проблем, которые угрожают самому существованию человечества, возможно лишь при помощи освоения космического пространства. Конечно, это требует сегодня самого широкого международного сотрудничества. Но разве нам уже совершенно безразлично, какое место мы будем в этом сотрудничестве занимать? Кто же поднимет патриотический дух народа, который за последние годы так основательно подорван?
         Напомню: после космического полета Юрия Гагарина американский президент Кеннеди через конгресс обратился к нации с призывом мобилизовать весь интеллектуальный и экономический потенциал страны для преодоления образовавшегося разрыва. А что мы делаем сейчас с нашим экономическим и интеллектуальным потенциалом?
         В.К. Вы же знаете, нынче на все ответ один: нет денег. Нет на промышленность и сельское хозяйство, на образование и науку, на армию и освоение космоса, на культуру и пенсии...
         В.М. Вот это и странно в высшей степени. Куда же подевались наши деньги, которых как-никак на многое хватало? Меня не просто раздражает - меня возмущает провозглашенный "принцип": у нас, дескать, период первоначального накопления. За границей тоже, мол, сперва жулики и бандиты взялись за бизнес, а потом уж стали "цивилизованными" предпринимателями. Ну зачем это проповедовать? Этим как бы оправдывается и списывается любое воровство. Хапай, кто как может и сколько может! А честность не в чести. Стоит ли удивляться, что во власти оказываются уголовники. И куда мы катимся?
         В.К. Есть ли кредо сегодня у академика Мишина - как ученого и гражданина?
         В.М. Если мы хотим, чтобы наша Родина была передовой страной, она должна быть сильной. А это, я считаю, невозможно без создания многоразовых космических систем. На базе тех ракет, которые мы уже создали. Все-таки ракетно-космическая техника - это такая отрасль промышленности, которая двигает развитие всего остального. Надо, разумеется, максимально удешевлять способы решения наших задач. Нужен четкий план во всем, нужно объединение сил, а не разброс и разнобой, как получается сегодня.
         В.К. Согласитесь, разумное планирование и необходимое объединение, координация сил, возможностей, ресурсов успешнее осуществимы при социализме.
         В.М. Согласен. Все ценное и рациональное из нашего социалистического опыта обязательно должно быть использовано. И усовершенствовано, развито. В масштабах не только нашей страны, но и всего человечества. Если мы хотим выжить на Земле.
         Надо ведь прямо смотреть правде в глаза: человечество полным ходом идет к своей гибели. И если не образумится, XXI век может стать последним для него.
         Например, сейчас в США потребляется на человека в сорок раз больше электроэнергии, чем, скажем, в африканских странах. В 40 раз! Помимо того, что это несправедливо, встает ряд других вопросов. А что будет, если все поднимутся до такого же уровня? Потепление Земли неизбежно. А на какие источники энергии делать ставку в будущем? Если продолжать строить атомные электростанции, то куда девать отходы? Может, лучше все-таки использовать солнечную энергию - с помощью специальных батарей на космических станциях...
         В.К. Словом, глядя в будущее, вы смотрите в космос?
         В.М. Безусловно! Врут, когда говорят, что освоение космоса - напрасная трата средств. Вы уже сейчас не найдете, пожалуй, ни одной научно-технической отрасли, где в той или иной мере не использовались бы достижения космонавтики. Связь, астрономия, физика, минералогия, материаловедение, навигация, метеорология, медицина, сельское хозяйство... Нет, не берусь перечислять.
         Так что начатое нами сорок лет назад приобрело сугубо практическое и жизненно важное значение. Наплевательски относиться к этому, как относятся у нас сегодня, сдавать достигнутое такими трудами, таким напряжением сил - это безумство и преступление.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки