«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 28%

Одинокий пуджарий


         - Мне, конечно, интересны все эти аномальные явления, НЛО и прочее. Как, наверное, всякому человеку. Но, в принципе, я совсем не из-за этого сюда приехал. Есть гораздо более интересные вещи. Сюда Бабаджи притягивает.
         Это Сева. Единственный человек, оказавшийся в окуневском ашраме на ПМЖ. С первого же взгляда видно, что на деревенском фоне это некий "пятый элемент" - классический интеллектуал-очкарик. К тому же столичного разлива (что и подтвердилось). Родом Сева из Харькова, недавно закончил МФТИ, один из самых престижных московских вузов, по специальности программист. Папа - институтский преподаватель (про маму Сева ничего не сказал). По законам житейской логики ему надлежало стать стопроцентным москвичом, иметь хорошо оплачиваемую работу (которую он, кстати, уже нашел, вернее, находил) - для многих это главный сюжет самых сладких снов. Но с житейской логикой у Севы возникли проблемы... Нет, не в том смысле, что "прошлая жизнь" больно по нему ударила и он, бросив все, бежал в окуневскую глухомань. (Сдается мне, что по части матценностей бросать-то было нечего.) Здесь причины иного порядка.
         После очередного витка цивилизации окуневцы запили не по-детски, а поскольку по природе своей люди они незлые, то в глубине души стыдятся свокго нынешнего положения и постоянно извиняются.
         Люди, ударяющиеся в религиозную экзотику - позволю себе такое обобщение, - делятся на два типа. Первые постоянно ищут, кому бы подарить свои мозги (которых обычно не так уж много). Вторые - извините за пафос - действительно ищут Истину и свое истинное место в этом мире. Не надо удивляться, что этот поиск иногда заводит их в малознакомые обычному человеку места: в нашей любимой стране, где нет ничего незыблемого или хотя бы устоявшегося, это в порядке вещей. Помню, один православный священник поразил меня, сказав, что даже к виссарионовцам можно относиться с уважением, если они действительно искренне верят, что в лице бывшего милиционера нашли Христа. У каждого свой путь. И заблуждение - не грех. Грех - упорствовать в заблуждении, знать, что живешь не по душе, идешь против правды, и все равно идти и не сметь - от страха или гордости - отказаться от прошлого себя, от того, чему когда-то, казалось, безгранично верил.
         Сутки общения с Севой позволяют мне сказать, что он никому не желает дарить свои мозги...
         В тот день, когда я приехал в Окунево, ему исполнилось 23 года. Всю сознательную жизнь был убежденным технарем и атеистом, но несколько лет назад увлекся йогой.
         - Даже как человек некогда неверующий, я всегда стремился к совершенству. Заинтересовавшись йогой, я вдруг понял, что это не просто слова. Йога бывает разной, но в самом широком смысле это путь к Богу. Как у буддистов просветление, у китайцев дао. У христиан... Что там у христиан?.. В общем, это можно только самому почувствовать - вот как чувствуешь, что человек говорит правду. Те люди, которые это чувствуют, они доверяют этому пути, идут по этому пути. Вот и я иду.
         Три месяца назад Сева сам вызвался остаться в Окуневе, смотреть за ашрамом, служить службы. Теперь он пуджарий (от слова "пуджа" - ритуал). Зимой он почти в полном одиночестве посреди незнакомой деревни и чуждой коренному горожанину сельской действительности. Родители Севы от нынешнего его положения - понятное дело - не в восторге:
         - Они таких маневров не понимают. И я их тоже понимаю, но дело того стоит. Я никуда не убегал, и если надо, если почувствую душой, что здесь что-то не так, могу на любом месте остановить все это... В общем-то, и родители верят в мою разумность.
         Так вот сидели мы и разговаривали "за высокую духовность", о том, что трудно поверить в физическое воплощение Творца, но, тем не менее, это реальность, что к Бабаджи приходят через шиваизм, что... В общем, много о чем говорили и не услышали, как в ашрам вперлась заскорузлая правда жизни. И было в ней что-то бесконечно повторяющееся - как мантра.

Мантра N1


         - Это... как тебя... Сева! Вот мы все трое пришли. Иди сюда, базар держать будем.
         Двоих из этих троих я уже видел, как только сошел с автобуса.
         В одинаковых синих фуфайках, драных штанах и огромных валенках, они стояли в проулке... Впрочем, нельзя в полном смысле сказать, что они стояли: люди так не стоят. Наверное, такую пластику может иметь человек, из которого вынули половину костей. И когда провожавший меня прилично одетый дяденька по имени Василий сказал им с укоризной: "Когда ж вы угомонитесь-то!" - один хряснул (без повода, по-братски) другого по морде. Звука удара я не услышал. Очень мягкие ребята. И очень веселые - их прямо-таки распирало от радости неизвестного мне происхождения. Сказать, что они были пьяны, тоже нельзя. Можно предположить, что опьянение для них уже прошедший этап. Так выглядят люди, у которых вместо крови спиртосодержащий коктейль: он высветляет лица, придает им выражение своеобразной отрешенности от мира... На вид им не больше двадцати. И вот они стоят (за четыре часа умение стоять все-таки вернулось) на пороге. Третий выглядит старше их. На нем засаленный бушлат и лицо такого же цвета... Минут через пять надрывного и бесформенного галдежа я начинаю догадываться о цели визита. Кража!
         Дело в том, что Сева едва ли не единственный житель деревни, у которого всегда есть деньги. Немного на содержание ашрама и совсем немного своих. Несколько дней назад ребятки уломали молодого пуджария дать им сотню - аванс за будущую работу. Сева дал из своих, а когда ребята ушли, обнаружил, что из кошелька, который он по доверчивости оставил на столе, исчезло еще сто рублей. (Итого двести - по тутошним понятиям солидная сумма.) И Сева, и те трое прекрасно понимали, что укравший находится здесь, в этом доме. И надобно его выявить - дедуктивным, разумеется, методом... Но ребята, демонстрируя желание установить истину, избрали какой-то странный, неизвестный криминалистике метод. Один кричал: "Ну хочешь я на колени перед тобой встану, чо это не я!" А другой: "Ну хочешь я на пидораса побожусь, чо это не я!" Третий, подхихикивая, убеждал Севу, что эту сотню он сам "про...л", а валит на них... И так продолжалось без малого час. Беспрерывно!
         С утра Сева занимается карма-йогой - там лед отдолбить, дров напилить.
         В конце концов до меня дошло, почему все выглядело так надрывно и тягостно-однообразно. Ребята чрезмерно усложнили себе задачу: они не только изъявляли желание найти того, кто спер сотню, но и намеревались выпросить еще одну - фестиваль требовал продолжения. Но клятвам, что работа за две сотни будет в два раза больше и ударней, Сева уже переставал верить. Сева прозревал...
         - Они еще придут, - сказал он с усталой уверенностью, - надо ворота запереть... А ты как считаешь, стоит им давать? Я ведь никогда не жил в деревне, здешних порядков не знаю... Просят ведь люди...
         Что тебе сказать, Сева... Этим ребятам - хоть они и не кидаются в драку - лучше не давать. Иначе ты навечно станешь генеральным спонсором их "фестивалей". Хотя, с другой стороны, я ведь тоже здешних порядков не знаю - деревни-то все разные. Сева сказал, что в общем и целом Окунево - деревня добрая, однако ему уже намекали, что, если денег не даст, спустят в подвал башкой вниз... И тогда я дал Севе глупый совет: всем бабаджистам скинуться и нанять охрану.
         - Бабаджи - моя охрана! - ответил Сева горделиво.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100