 |
 |
Прочитано: 0% |
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
Наша история начинается ровно 230 лет назад - в середине февраля (ст.стиля) 1776 года. В этот день в дальнюю залу потёмкинского дворца, где тогда гостил великий русский учёный, вбежал запыхавшийся ливрейный слуга: "Михайла Василич, скорей идёмте - барин отходит!". Ломоносов бросился к дверям, где его ждал возок, тотчас же стремглав рванувший в сторону Коломны по льду Невы.
Молодой барин - Александр Матвеич Карамышев, лежал на кушетке весь укутанный с ног до головы шерстяной клетчатой тряпкой - то ли одеялом, то ли вообще попоной, грудь его вздымалась редкими, но очень глубокими вдохами, изо рта вырывался хрип. Ломоносов отдёрнул ткань и попятился - на него глядело чудовище анатомического театра. Ни клочка кожи не было на увитом кровеносными сосудами лице, посредине глазниц торчали чудом сохранившиеся зрачки. Чудовище тряслось мелкой дрожью, и когда на него упал свет - громко застонало, забилось, закрутилось. Ломоносов, в ужасе вскрикнув, уронил край тряпицы, бывший у него в руках: "Давно так!?" - "Со вчерашнего дни. Тут ведь тако-о-е было!".
А за две недели до этого, 27 января в Горном училище на глазах студентов, а также известных учёных Лемана, Брикмана и Канкрина Карамышев явил чудо. Передадим то его словами: "...Господа! Я покажу вам мной затеянное действие над горными породами. Оное действие сводится к приданию идеальной прозрачности телам. Я не раз задумывался на рудниках Урала над сей задачей. Сделанный мной меканисм пока несовершенен, но уже действует. Еще мала сила оного "просветителя", но представьте ж геогноста, им вооруженного! И металлург, и геогност, и химик усмотрят под землей или в печи руды и металлы".
И действительно: Карамышев с усилием начал крутить ручку механической передачи на аппарате, напоминавшем эквилибриум, потом стало видно, что раскрутка пошла легче, потом... потом Александр Матвеевич бросил ручку вовсе, но конструкция продолжала вращаться, всё набирая и набирая ход, пока её части стали неразличимы, а звук, производимый аппаратом, перешел из всё убыстряющегося завывания в тонкий шипящий шелест. В воздухе повис острый запах, какой бывает сразу после грозы. В рамку, подвешенную на штативе, Карамышев вдвинул на стеклянной полосе кусок обычного полевого шпата и перекинул остриём шпаги медную цепь с одной части аппарата на другую. Раздался хлопок, от серебристой рамки кругом несколько раз пронеслась ослепительная радуга - и стало видно как шпат начал просветлевать слоями, обнажая слюдяные и прочие вкрапления, пока совсем не растворился в воздухе. Карамышев снял цепочку, и шпат сразу же вернул себе прежний вид.
Александр Матвеевич поправился так же неожиданно, как и заболел, но произошедшее с ним отразилось на нём радикально. Во-первых, он навсегда бросил заниматься физическими экспериментами и, оставив открывшуюся перед ним блистательную карьеру, уехал из столицы в Иркутск, где стал директором ассигнационной конторы. Нелады со здоровьем и галлюцинации преследовали его до самой смерти, настигшей ещё совсем молодого учёного в 1791 году. Интересно, что жена Карамышева - Анна Евдокимовна, вышедшая после смерти мужа за Александра Федоровича Лабзина, была единственной русской женщиной, допущенной, вопреки масонским уставам, к работе секретной ложи "Умирающий Сфинкс", а с новым мужем её познакомил вице-президента Берг-коллегии Михаил Матвеевич Херасков - глава русских Розенкрейцеров.
...В один пасмурный день переломного 1929 года Гершель Гиршевич Ягода, всесильный зампредседатель ОГПУ, прочел в "Вечерней Москве" небольшую заметку. В ней некий инженер Д. Понятовский высмеивал явную абсурдность возможности достижения невидимости. Суть публикации сводилась к разлапистой критике другой статьи, напечатанной в неведомом захолустном листке "Северный краевед". В ней некий помощник директора краеведческого музея г. Кадуй В. Любенкович писал, что ему удалось расшифровать хранившийся в запасниках под n978 дневник сподвижника знаменитого русского учёного Ломоносова - какого-то там Карамышева, переданный в дар музею в 1919 г. известным собирателем древностей С. Фоминых, утверждавшим, что получил его в старые времена еще от своего деда, который в молодости много путешествовал по Сибири. По утверждению Любенковича, этот самый Карамышев изобрёл прибор, позволяющий делать вещи невидимыми.
Недели через две поздним вечером в дверь Любенковичей тихо постучали. Зашедшие в дом гепеушники забрали все бумаги, заодно прихватив с собой и самого хозяина...
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||