  |
 |
Прочитано: 16% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 16% |
Как ни относись к самому факту создания Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям и к людям, в него вошедшим, но это действительно была единственная реальная попытка сохранить Советский Союз, и в этом смысле людям, её предпринявшим, надо поклониться. Именно они смогли - пускай и на три дня, с 19 по 21 августа 1991 года - отстранить от власти Горбачёва, декларировать посредством заявлений высших государственных лиц катастрофическое с точки зрения целостности положение СССР и ввести режим чрезвычайного положения. То есть сделали то, что и надо было делать в этой ситуации. А вот дальнейших планов жизни государства в условиях чрезвычайного положения у ГКЧП, видимо, не было. Ибо на трёх вышеперечисленных поступках все его действия и закончились.
Для многих давно не является загадкой нерешительное поведение членов ГКЧП в те три драматических августовских дня 1991 года. Причины этого поведения перекликаются с причинами бездействия КГБ в деле сохранения целостности СССР, о которых я писал выше, а именно - в приверженности подавляющей части советской номенклатуры формализму. В поздние советские времена вовсе не личные качества чиновника предопределяли отношение к нему подчинённых и более-менее широкого круга окружающих его людей, а то место в партийно-хозяйственной иерархии, которое занимал этот человек. То есть наличие министерского кресла, "вертушки" и персональной "Чайки" служили для большинства сигналом, что распоряжения обладателя этих властных атрибутов в любой ситуации обязательны к выполнению и обсуждению не подлежат. И так было долгие годы. После смерти Сталина, нещадно терзавшего бюрократию и днём и особенно ночью, сформировалась новая поросль правящей советской номенклатуры, каждый шажок в карьерной лестнице представителей которой автоматически наделял их чувством собственной значимости.
Впрочем, это было полбеды. Беда была в том, что эти современные наследники дела Ленина были уверены, что их приказы будут всегда выполняться, как выполнялись приказы самого Ильича, не страдавшего, как известно, политической импотенцией куда в более сложных для советского государства условиях, однако поздняя Советская власть оказалась биологически не готова ни к саботажу, ни к народным волнениям (пусть эти волнения провокация, а не всесоюзная стачка), потому что сама мысль о крамоле такого рода была вытравлена на корню их волевыми и решительными старшими товарищами, большинство из которых прошло горнило войны и сталинских чисток. Так, Горбачёв, человек с заурядным мышлением, в одночасье решивший, что кабинет, в котором когда-то сидел Сталин, а теперь сидит он, даёт ему право затеять системный передел государства, вдруг с удивлением увидел, что его власть ставится под сомнение, а стул, который априори не мог зашататься под Сталиным, под ним так просто раскачивается. Что уж тут говорить о каких-то членах ГКЧП, предполагавших, очевидно, одними нормативными актами и декларациями, словно шапками, закидать антисоветский элемент во главе с Ельциным и вдруг встретивших на этом, привычно гладком и знакомом им с младых номенклатурных ногтей пути препятствие в некоем подобии народного протеста. Как им было не впасть в прострацию?
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||