«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 14%

         Если кому-то в голову по прочтении этих строк придёт мысль, что, мол, Рогозин вновь подался в оппозиционеры, напрасно. Не я один так думаю. Не только настоящая интеллигенция чувствует боль за то, что происходит вырождение культурного слоя страны, но и все порядочные люди во власти понимают, что элита должна вести себя достойно, жить по совести и закону, не зарываться. Пора положить конец разврату и вседозволенности. И не надо ждать, когда в очередной раз об этом скажет руководство страны. Это каждого касается, и каждый с себя должен начать очищение страны от плесени.
         Но вернусь в август 1991-го. В те, уже ставшие историей, дни безответственного гэкачепистского демарша я видел на улицах Москвы много самых разных людей. Не разбираясь в тонкостях политики и не подозревая, куда всё катится, они инстинктивно признавали силу и историзм именно за Ельциным. Широкие народные массы поверили в него и готовы были стать под его знамёна. Многие из них искренне полагали, что российские власти - Ельцин и парламент России - сумеют вывести страну из смуты и сохранить Советский Союз. Уже с утра 19 августа защитники Верховного Совета РСФСР стали небольшими группами собираться вокруг его здания на Краснопресненской набережной. К вечеру их стало много, а на утро 20 августа сотни тысяч людей заполнили всю площадь между Домом Советов и парком Павлика Морозова.
         Кого я там только ни встретил: и озабоченных активистов демократических движений, и заговорщически оглядывающихся депутатов, и возбуждённых до крайности профессиональных зевак и ротозеев... Но основную массу народа составляли обычные граждане, уязвлённые устроенной гэкачепистами провокацией и раззадоренные их очевидной трусостью и нерешительностью.
         Кого я точно не встретил ни там, ни в других местах, так это советских коммунистов "последнего розлива" и моих старых знакомых - комсомольских пройдох. Никто из них так и не решился не только на то, чтобы уйти в лес к партизанам, но даже хотя бы собраться и заявить во всеуслышание о своей особой позиции. Пропащие люди пропали совсем.
         Узнав об обращении ГКЧП, я рванул в Верховный Совет на поиски моих "конституционно-демократических" соратников. Российский парламент был пуст. Депутаты - эти "бескомпромиссные борцы за дело своих избирателей" - благоразумно решили отсидеться дома. И только то крыло здания, где находились рабочие кабинеты депутатов Аксючица и Астафьева, действительно напоминало пчелиный улей. Несмотря на неприязнь к Ельцину, мы договорились максимально быстро распространить его свежее обращение и призвали своих сторонников собраться у здания Верховного Совета РСФСР для организации бессрочного митинга против ГКЧП.
         Этим вечером мы с женой и сыном решили переночевать в доме у моих родителей. Отец долго спорил со мной по поводу случившегося, признавал, что вице-президент СССР Янаев и его компания совершили трагическую ошибку, которая может стоить стране жизни, но категорически настаивал, чтобы я не вмешивался в эти "разборки". Я его не слышал и вскоре заперся в кабинете. К утру мне надо было написать проект заявления, с которым Михаил Астафьев собирался от нашего имени выступать на митинге. Я тщательно подбирал слова, тем не менее текст получился излишне эмоциональным. В ту ночь я так и не смог заснуть, словно предчувствуя, что на следующий день в моей жизни произойдут важные события.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»