«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 37%

         Было и так, что однажды я встретилась, имея при себе драгоценный узел, с полицейским в не совсем подходящем мне районе. Я ему сказала, что купила корм для кур, который у меня действительно был поверх коробок. Я придерживалась такого правила: держаться проще, свободнее и открыто, не прячась от людей" [25, с.247].
         Скромно, просто рассказывает Анна о своей героической работе. Обыкновенная русская женщина в силу обстоятельств сделалась разведчицей. Природный ум, хладнокровие помогали ей найти выход из самых опасных ситуаций.
         Однажды ей поручили купить в Шанхае радиодетали для передатчика и доставить их в Токио. Шел 1939 год, свободное перемещение между Японией и Китаем было прекращено. Макс через свои связи с двумя японскими офицерами устроил ее на самолет, перевозивший военных. На нем она и вернулась в Токио в обществе японских генералов, а в банках для печенья находились требуемые радиодетали.
         Таких остросюжетных, прямо детективных ситуаций во время ее 18 курьерских поездок в Шанхай было много. Но срыва - ни одного!
         В октябре 1941 года резидентура Рихарда Зорге была в полном составе разгромлена японской контрразведкой и все ее члены были арестованы.
         Даже в день ареста Макса 18 октября, когда Анна была оставлена японцами для "приманки" вместе с устроенной ими засадой на их квартире, она проявила истинно разведывательный характер.
         К ней, к счастью, в короткий промежуток времени, когда японцы отлучились, чтобы перекусить, явился под предлогом "поиска квартиры" разведчик из легальной резидентуры в Токио. Анна поняв, что перед ней был советский человек, быстро прошептала ему: "Уходите немедленно, у нас большое несчастье". Этим она спасла разведчика от ареста. Как позже выяснилось, резидентура пыталась выяснить, что произошло с Зорге и его сотрудниками.
         Когда после освобождения Анну спросили, как она догадалась, что перед ней русский человек, она ответила: "По его лохматой голове, небрежному состоянию и вздутых на коленях брюках". Вот когда русская небрежность оказалась полезной.
         На другой день Анна также была арестована и помещена в тюрьму.
         Вот какую отвратительную картину обращения японских тюремщиков рисует она в своих воспоминаниях: "Со двора по темной мокрой лестнице спустили меня в подвал. Там было темно, только у самой двери горела маленькая лампочка. Ничего не было видно. Только через несколько минут я увидела, что в яме по обеим сторонам у стенок - черные клетки, а в них плотно друг к другу сидели на полу люди. На каменном полу была вода. Полицейские сорвали с меня одежду, вплоть до белья, сорвали с ног туфли, чулки. Один из полицейских запустил свои лапы в мои волосы и, визжа, растрепал их, остальные хохотали, словно шакалы. Меня затолкали в одиночную камеру и бросили вслед только белье. Я осмотрелась. По стенам текла вода. Соломенная циновка была мокрая. Несло невероятной вонью. В каменном полу в дальнем углу была дырка - параша...
         Поздно вечером меня босую по мокрой, грязной лестнице повели в контору. Я чувствовала, что заболела.
         В конторе было девять полицейских, один из них врач, который осмотрел меня, сказал: "Ничего не выйдет". Тогда меня снова стащили в яму, только бросили на этот раз какую-то подстилку. Я легла и, задыхаясь, потеряла сознание - это они, видимо, обнаружили. Врач сделал мне шесть уколов, и вновь потащили меня в контору, больную и разбитую.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»