«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 63%

         Между ними для свободного слова образовался неприкрытый проход к выгодным прочным позициям. В прессе мы запустили тогда термин "четвёртая власть" и, как для самостоятельной ветви, принялись закладывать под неё фундамент, наравне с представительной, исполнительной и судебной властями. Ведь демократия может держаться только на этих четырёх равноудалённых опорах: сместишь одну да другую - сооружение накренится и сползёт во тьму беззакония.
         За ельцинской концепцией строительства капитализма в России уже тогда просматривались некоторые контуры будущей страны. Небольшая прослойка людей, озолочённая украденным добром, станет опорой власти. Между этой смычкой и остальным населением будет всё время подниматься градус враждебности. Чтобы обезопасить себя и сохранять конструкцию такого государства, власти придётся наращивать репрессивный аппарат постоянно и не гнушаться в борьбе со своим народом жестокими методами оккупантов.
         Возможно, сам Ельцин глубоко не задумывался об этом. Скорее всего, так и было. Тогда ему казалось, что доверием народа он обеспечен навечно.
         Но его подсказчики логику развития знали и смотрели на несколько десятилетий вперёд. Насильственное изничтожение нашей индустрии, её дробление ставили целью не только выдворение России с мировых рынков как сильного конкурента. Попутно сокращалась база для создания и подпитки мощных оппозиционных движений. Сколько бы ни тужились разные группы недовольных, желающие России добра, а без этой базы трудно слепить политические партии, которые говорили бы с режимом на равных. Или несли бы ему угрозу.
         (Бнай Брит это хорошо понимает. Его структура - Европейский Союз - ЕС, вытравливает в старом свете всю почву, где могут вызреть опасные для всепланетной олигархии гроздья гнева. В Польше, например, рассадником революционной заразы, давшем миру движение "Солидарность", считались судостроительные верфи Гданьска, Гдыни и Шецина. ЕС долго выкручивал руки властям этой страны и таки выкрутил, пригрозив финансовыми блокадами: верфи в Гдыне и Шецине закрыли, а в Гданьске оставили только один стапель. Многие тысячи докеров были выброшены на улицу и рассованы по ларькам - торговать пивом и сигаретами).
         И для средств массовой информации в таком обществе уготована судьба не сторожевых псов демократии, а пособников режима с его олигархическими подпорками. Без финансовой независимости не может быть независимости и политической.
         Мы это осознавали. Закон о СМИ, как бы он не грел наши души, был только первым шагом вперёд. Нужен второй, более сложный шаг - к материальной самостоятельности журналистского цеха. Надеяться на спонсорство таких патриотов-капиталистов, каким был незабвенный Савва Тимофеевич Морозов? Но откуда им будет взяться при ельцинской концепции общественного устройства.
         Идея моя отдавала немного маниловщиной, но я засел за подготовку законопроекта о Национальном фонде развития средств массовой информации. С четырьмя представителями в Наблюдательном совете от разных ветвей власти и большинством в руководстве посланцев от Союза журналистов России Фонд действовал бы в автономном режиме самоуправления. Государство, по проекту, передавало ему в собственность газетно-журнальные комплексы, некоторые бумажные комбинаты, заводы по производству полиграфической и аудиовизуальной техники. А ещё Фонд получал право распоряжаться теле- и радио частотами: давать журналистам лицензии на их аренду (именная аренда исключала бы нынешние спекуляции частотами). Фонд мог иметь сеть своих коммерческих банков - снабжать редакции дешёвым кредитом и вкладывать деньги в развитие материальной базы СМИ. Лишал его законопроект только одного права - вмешиваться в редакционную политику СМИ.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»