«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 62%

         Праздник Либералии для наших современных грехопоклонников - это долгоиграющие реформы по рецептам Бнай Брита. Гуляния почти два десятилетия сопровождаются массовым приношением в жертву козлов. А козлами или быдлом либералы-аморалы считают беззащитное российское население.
         Плоды угарно-пьяного зачатия в постсоветской экономике видны теперь на каждом шагу. Сказывается это и на состоянии целлюлозно-бумажной отрасли, которая производит сегодня продукции в два раза меньше, чем в 89-м году. Россия обладает четвертью лесных ресурсов планеты - 82 миллиардами кубометров. США имеют всего 23 миллиарда. Мы экспортируем за год целлюлозно-бумажной продукции на полтора миллиарда долларов (в основном дешёвую целлюлозу), а США - на 16 миллиардов. Швеция, где леса в 30 раз меньше, чем у нас, ежегодно зарабатывает на экспорте целлюлозно-бумажной продукции около 11 миллиардов долларов. Даже безземельная Япония оставила нашу страну далеко-далеко позади.
         Смешно сказать, но бумаги и картона Россия покупает за рубежом больше, чем экспортирует, ежегодно затрачивая на это около 2 миллиардов долларов.
         Весь мир укрупняет предприятия лесопромышленного комплекса, чтобы поднять уровень переработки древесины, а наша страна и здесь не сворачивает с курса Бнай Брита на дробление экономики. Опасны для власти олигархов большие рабочие коллективы, которые всегда могут дать ей по сопатке. Частные компашки добивают оборудование, смонтированное ещё в догорбачёвские времена, и гонят за границу кругляк. Зато с карликов российским чиновникам проще дань собирать.
         Это отрасль близка нам, тем, кто делает газеты, журналы и книги. Потому и остановился на ней подробнее. С помощью Ельцина гайдаровская команда всё плотнее брала правительство под контроль. Стычки с ней участились - не буду занимать ими время читателей. Скажу только, что стало тошно ходить на заседания кабинета министров, и в Кремль обращаться с отстаиванием каких-либо идей с каждым разом становилось всё бесполезнее. Президент завёл машину бнайбритских реформ и, сидя где-нибудь в стороне с удочкой иди ружьишком, только прислушивался к шуму мотора: нет ли перебоев?
         Впрочем, создание правового и даже экономического фундамента вольных средств массовой информации тогда больше зависело от Верховного Совета, чем от правительства и даже Кремля. Так распоряжалась властью старая Конституция. Мининформпечати это учитывало. Сначала у меня были славные отношения с большинством членов парламента и самим Хасбулатовым.
         Портились они помимо моей воли - на меня падали и тень соратничества с Ельциным, которого всё больше ненавидели депутаты, и беспочвенные подозрения в причастности к выработке экономической политики Кремля. (Не мог же я кричать вместе с ампиловцами: "Банду Ельцина под суд!", находясь в этой "банде", хотя бы для выполнения задач, поставленных журналистской профессией). Больше всего ссорили нас со спикером и его командой телевизионщики да газетчики, порой сами того не желая.
         Я прервал разговор о Хасбулатове, чтобы сделать крайне важные отступления. И увлёкся. А между тем позиция Руслана Имрановича сотоварищи сыграла большую роль в определении места средств массовой информации в зарождающемся государстве Россия. Вспомнить об этом для завершения разговора о нервозной поре, мне кажется, будет полезно.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»