«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 7%

         Давно закончился обеденный перерыв - сижу без еды, без воды, без возможности сходить в туалет. Надо что-то придумывать! Без телефона не позвонишь никому (о мобильниках тогда ещё слыхом не слыхивали), а нужно срочно выйти на Ельцина, и на работе меня, конечно, уже потеряли. Стал настойчиво стучать в дверь, инструктор появился не сразу. Я сказал, что созрел до записки. В ответ самодовольная ухмылка: "Давно бы так!" Только, говорю, сто лет уже не пишу от руки, мне нужна пишущая машинка и приспичило в туалет. Инструктор остался ждать у дверей приёмной замзава, где стояла машинка, а я направился к туалету в конец коридора. И, поравнявшись с лестницей, стремглав бросился вниз, а там мимо постового - на выход.
         Ельцин был в кабинете один. Мой рассказ он выслушал с озабоченным видом. Иногда останавливал и просил вернуться к каким-то деталям.
         - Я чувствую, как меняются настроения наверху, - сказал Борис Николаевич. - И Лигачёву Михаил Сергеевич уступает всё больше власти. Тот им пытается командовать на заседаниях Политбюро. А с Лигачёвым у меня сейчас отношения хуже некуда.
         Ельцин встал, повесил на спинку стула пиджак и медленными шагами принялся ходить по кабинету. Кривясь от подступающей боли, потирал время от времени левую часть груди правой рукой. Ходил молча и долго.
         О чём он думал? Терзала Ельцина, мне кажется, мысль, что Горбачёв отступился от него окончательно. Сдал на милость московской мафии. Сдал на милость ненавистного аппарата и прежде всего аппарата ЦК, который расставлял руководящие кадры в обкомах, крайкомах, ЦК компартий союзных республик. И мог в удобный момент, настроив этих людей, попортить кровь генсеку. А у аппарата свой царь и бог - его могущественный куратор, второй секретарь ЦК Егор Лигачёв.
         Может, он думал о чём-то о другом? Но вот Борис Николаевич остановился у телефонного аппарата кремлёвской связи, постоял в раздумье и, решительно сняв трубку, позвонил Лигачёву.
         - Егор Кузьмич, - сказал он, чуть звенящим от напряжения голосом, - у меня Полторанин - он сбежал от ваших людей. Зря вы томите его в какой-то камере, как заключённого. Спросили бы лучше меня...
         В трубке с сильной мембраной даже на расстоянии было слышно нервное возмущение Лигачёва.
         - Какая тюрьма? Какие люди? Что ты там напридумывал! - кричал он, то ли не понимая причины звонка, то ли делая вид, что не понимает.
         - Спросили бы лучше меня,- повторил Ельцин с нажимом, - я сам в состоянии отвечать. Да, это я направляю редактора! Да, это я даю ему поручения! Что вы хотите ещё услышать?
         Он говорил, конечно, неправду, потому что до поручений не опускался никогда. Мы сами творили, полагаясь на свои взгляды и опыт. Он просто решил отвести удар от меня, взять огонь на себя. В такой-то тяжёлый момент, когда к ногам его уже подступили потоки грязной партийной подлости.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»