«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 20%

         Разговор перешёл на литературу, и я опять-таки понял, что главным врагом этого торгашеского, может, даже ремесленнического круга был не насоливший им ярый моралист и любитель намять жене бока Беляускас, а Эдуардас Межелайтис, необычайно миролюбивый человек богемного склада. Суть спора сводилась к тому, кто кого создал: сделал ли переводчик Бродский поэтом Межелайтиса или поэт Межелайтис своей поэзией натренировал переводчика Бродского?
         Этот непристойный спор с различными вариациями продолжается и сегодня "за бугром": еврейские диссиденты чернят Межелайтиса за то, что он когда-то отказался от услуг Бродского. Дома ему вторят В. Кубилюс и С. Геда за обещание выдвинуть последнего на соискание Нобелевской премии как новейшую жемчужину литовской поэзии в противовес поэтической школе Межелайтиса. Ещё ничего не было, а этот простачок уже блудничает и по телефону представляется как будущий лауреат.
         Будучи в Америке, я познакомился с литературоведом Римвидасом Шилбайорисом. Для журнала "Мятменис" он редактировал интервью С. Геды. Спросил он и моё мнение.
         - За что Геда так ненавидит Межелайтиса?
         - Возможно, за то, что тот выхлопотал для Геды квартиру без очереди и был крёстным отцом его дочери.
         - Не может быть! Вот что он пишет: "Межелайтис - никакой не поэт, это фонтан, бьющий на рыночной площади". Я пытался его угомонить - может, говорю, в парке или на городской площади?. Нет, только в центре бабьего базара. Почему писатели-литовцы так ненавидят друг друга?
         - При чём здесь литовцы? Геде за этим человеком хоть семь лет бежать, сверкая пятками, и всё равно не догнать. А сам как думаешь?
         - Не знаю, они очень разные поэты, просто невозможно сравнивать.
         - К этому надо добавить литовскую завистливость и неукротимое желание возвыситься над другими.
         - Теперь мне всё ясно. Но агрессивное мышление Геды, его наглость не годятся ни для какого общения с людьми.
         - И с цыганами?
         Он усмехнулся:
         - В этом, может, и есть доля правды, но я её не улавливаю...
         Но хватит этих отступлений, мой писательский долг - вернуться к "Саюдису", для которого митинги стали основной формой деятельности. Они шли повсюду. Митинговали студенты, чиновники, учёные, писатели и домашние хозяйки. Вот передо мной лежит одна их классическая резолюция, в которой требуют "..лишить А. Бразаускаса почётного имени, которое носил Великий князь Литовский Альгирдас..." Внизу 27 подписей. Этот взрыв общественного кликушества порой казался очень смешным, а порой жестоко оскорблял совершенно невиновных людей, но разбушевавшуюся толпу никто и не думал успокаивать. Каждый себялюбец, как тогда было модно называть, формирующийся политик только подливал масла в огонь. Если бы лидеры тогдашнего "Саюдиса" говорили с людьми предметно, с каким-то представлением о будущем и уважением к инакомыслию, события могли бы войти в более человеческое русло.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»