«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 10%

         Единственным авторитетом и надёжной опорой среди этих весёлых ребят был генерал госбезопасности Э. Эйсмунтас. Он оказался действительно умным и прозорливым деятелем, но в крепких московских наручниках. Он ходил от одних к другим, слушал и сам отдавал приказания, пытался действовать через своих людей. Словом, полицейский стал главным советником и учителем государственных мужей. А это уже скандал, тем более что сколоченный вокруг него штаб больше походил на большой мусорный ящик для собирания всяких слухов и сплетен.
         - Неужто эта многолетняя лозунгомания - всего лишь пропитанная страхом болтовня? - часто колотила меня какая-то внутренняя дрожь. - Неужто опять революция? - Этого я боялся больше всего, а мои прежние сотрудники, ответственные люди, только плели какие-то сети, пускали слушки и все чего-то ждали. До реальных государственных умов, до реального понимания ситуации этими людьми нельзя было докричаться - в их сознании застой уже превратился в летаргию.
         Самым реалистичным политиком того периода мне казался премьер Витаутас Сакалаускас, но он отбрыкивался от нас, как только мог.
         Однажды он дал мне совет:
         - Витаутас, кто-то должен взять ответственность на себя. Раскидай ты их всех. Нужно собрать вокруг себя не потерявших головы людей.
         - А если Бразаускас?
         - Не понимаю, чем он тебе нравится. Не связывайся. Этот... всех вас продаст. - Такая категоричность меня порядком напугала, но Витаутас стоял на своём: - Я знаю, что говорю. В решающий момент он сумеет найти виноватых.
         - Ваша категоричность производит обратный эффект. Кроме того, я ещё ни с кем не связывался, не было времени. Нас свели обстоятельства. Нужно действовать, приниматься за наведение какого-то порядка, ибо вскоре всё будет решаться на улицах.
         - Согласен, но дерьмо клеем не склеишь. Он попал к нам случайно, Сонгайла назначил.
         То же самое, почти слово в слово, сказал мне и мой старый друг Р. Сикорскис:
         - Бразаускас - фанфарон. Если покрепче - ж... с ручкой.
         По собственному опыту я знал, что эти люди не избегают крепких словечек, но чтобы так? Поэтому растерялся:
         - Как Вы можете такое говорить о своём начальнике?
         - Он мой начальник? Ты - писатель, щелкопёр. Работая в Госплане, этот человек ничего хорошего не сделал, только создал свою комиссию по взяткам. Он ездил в Москву, чтобы пробивать уже принятые решения. На большее он не годится. Охотник, тряпка, бабник и подхалим.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»