«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 64%

         Характеризуя свое распрямление и имея в виду 1965 г., А. И. Солженицын пишет: "Я подхожу к невиданной грани: не нуждаться больше лицемерить, никогда и ни перед кем" (17). Так написано в "Теленке" на странице 96. А на странице 107 мы читаем следующие слова Александра Исаевича, сказанные им в беседе с А. Т. Твардовским: "Я по прежнему с полной сипатией слежу за позицией и деятельностью журнала... - (Здесь натяжка конечно)" (18). Натяжка в данном случае - это и есть лицемерие.
         Упрекая, а порою и открыто осуждая тех, кто отрекался и каялся под давлением власти, А. И. Солженицын забывает, что он тоже не избежал этого греха. Вспомним его обращение осенью 1965 г. к П. Н. Демичеву (19). А письмо к Л. И. Брежневу от 25 июля 1966 г.? (20). Каким былинным героем - копьеборцем изображает себя Александр Исаевич на заседании Секретариата Союза писателей 22 сеннтября 1967 г. при обсуждении "Ракового корпуса": один против всех. Но ведь и там он отрекался от самого себя, "охаивал" "себя прежнего" (21).
         Широко распространено мнение, будто бы, оказавшись за границей, А. И. Солженицын, не считаясь с возможными последствиями, разразился критикой недостатков западного общества. Но так ли уж Александр Исаевич был безразличен к западному общественному мнению?
         В записных книжках В. Т. Шаламова сохранился следующий диалог с одним из писателей:
         "- Для Америки - быстро и наставительно говорил мне мой новый знакомый, - герой должен быть религиозным. Там даже законы есть насчет этого, поэтому ни один книгоиздатель американский не возьмет ни одного переводного рассказа, где герой - атеист, или просто скептик, или сомневающийся.
         - А Джефферсон, автор декларации?
         - Ну, когда это было. А сейчас я просмотрел бегло несколько ваших рассказов. Нет нигде, чтобы герой был верующим. Поэтому, - мягко шелестел голос, - в Америку посылать этого не надо...
         Небольшие пальчики моего нового знакомого быстро перебирали машинописные страницы.
         - Я даже удивлен, как это вы... И не верите в Бога!
         - У меня нет потребности в такой гипотезе, как у Вольтера.
         - Ну, после Вольтера была Вторая мировая война
         - Тем более.
         - Да, дело даже не в Боге. Писатель должен говорить языком большой христианской культуры, все равно - эллин он или иудей. Только тогда он может добиться успеха на Западе" (22).
         Собеседник В. Т. Шаламов в опубликованном тексте назван по имени не был, а сам диалог при публикации оставлен без комментариев. Несмотря на это, нашелся человек, который принял его на свой счет: им оказался Александр Исаевич (23). Прошло немного времени и опубликовавшая эти записи И. Сиротинская заявила, что собеседником В. Т. Шаламова действительно был именно А. И. Солженицын (24). Напрасно Александр Исаевич пытался протестовать (25), цену его искренности мы знаем. Но если принять на веру утверждение И. Сиротинской, получается, что религиозность А. И. Солженицына - не убеждение, а товар, за который хорошо платят.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»