«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 61%

"Подайте милостыню ей"

         Читатели "Архипелага", наверное, знают фотографию А. И. Солженицына в одежде зэка с номерами на шапке, куртке и брюках: сутулая фигура, голова, вобранная в плечи, угрюмое лицо. Известна и другое его фотографическое изображение в подобной же одежде с разведенными в сторону руками: он в лагере, во время обыска.

         Когда я впервые увидел эти снимки, был поражен: неужели в каторжных лагерях не только фотографировали заключенных, но и выдавали им фотографии при освобождении?
         Оказывается, снимки были сделаны позднее, уже в ссылке. А. И. Солженицын просто позировал перед объективом (1).
         И тогда я стал перебирать другие его фотографии: вот, он с автоматом на груди рядом с командиром артиллерийского дивизиона Е. Ф. Пшеченко: и не понятно, кто командир, кто подчиненный и откуда у командира батареи звуковой разведки автомат?.. Вот, он в погонах старшего лейтенанта с орденом Красной звезды задумался над рукописью. Другой снимок - он за столом в майке снова над рукописью и снова в глубом раздумье. А вот он обнимает Наталью Алексеевну и весь его взгляд излучает любовь. Перед нами роман-газета с повестью "Один день Ивана Денисовича", на обложке изображение А. И. Солженицына. Комментируя его, он пишет: "...то, что мне нужно было, выражение замученное и печальное, мы изобразили"(2). Прошло три года и когда последовал провал части его литературного архива, несмотря на возникшую угрозу, Александр Исаевич снова оказался перед объективом, чтобы запечатлеть для потомков охватившую его тогда тревогу.
          Он играл и позировал не только перед фотообъективом и телекамерами.Открываем его воспоминания и читаем: "Моя жизнь в Рязани идет во всем... по-старому (в лагерной телогрейке иду с утра колоть дрова...)" (3). Можно было бы допустить, что Александр Исаевич привез из Казахстана "лагерную телогрейку" и сохранил её как реликвию. Но присмотритесь к его фотографии 1954 г. Неужели этот интеллигентный мужчина в выглаженной рубашке, с галстуком и в шляпе летом 1956 г. через полстраны вез изношенную "лагерную телогрейку" потому, что не желал ее выбрасывать и собирался носить дальше?
         Можно было бы допустить, что перед нами авторская фантазия, если бы не воспоминания Г. П. Вишневской. Описывая, как осенью 1969 г., А. И. Солженицын поселился у них на даче, она отмечает: "...в шесть часов утра приехал Александр Исаевич, оставил свои вещи, а сам уехал в Москву поездом... Заходим в дом, и я хозяйским глазом вижу, что ничего не изменилось, никакого нового имущества нет. Лишь на кровати в спальне узел какой-то лежит... Что же за узел такой? Оказывается, это старый черный ватник, стеганый, как лагерный, до дыр заношенный. Им обернута тощая подушка в залатанной наволочке, причем видно, что заплаты поставлены мужской рукой, так же, как и на ватнике, такими же большими стежками... Все это аккуратно связано веревочкой, и на ней висит аллюминевый мятый чайник. Вот это да. Будто бы человек из концентрационного лагеря только что явился и опять туда же собирается. У меня внутри точно ножом полоснуло" (4).
         Неужели Александр Исаевич собирался ходить в "до дыр заношенном ватнике" в Жуковке, в элитном, закрытом для обычных людей поселке, в котором жили правительственные чиновники и представители высшего слоя столичной интеллигенции?

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»