«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 31%

         Далее Н. Бианки рассказывает, как она вела на эту тему переговоры в бухгалтерии и ей было заявлено, что по существовавшим правилам, автор за которым в бухгалтерской карточке значился неотработанный аванс, не имеет права на получение нового гонорара. Однако, когда через некоторое время бухгалтер обратилась к своей картотеке, у А. И. Солженицына оказалась новая, на этот раз "чистая карточка" (10). Если бы редакция "Нового мира" имела собственную бухгалтерию, исчезновение старой карточки можно было бы объяснить вмешательством А. Т. Твардовского. Но журнал обслуживала бухгалтерия газеты "Известия", которая подчинялась Президиуму Верховного Совета СССР. Поэтому распоряжение об уничтожении старой карточки А. И. Солженицына было дано на более высоком уровне. Как бы там ни было, 27 сентября договор был подписан, и наш "копьеборец" победителем вернулся в Рязань (11).
         В один из сентябрьских приездов в Москву на квартире "Царевны" (Натальи Владимировны Кинд) А. И. Солженицын снова встретился с О. Карлайл (12), которая прилетела из США, чтобы обговорить некоторые практические вопросы, связанные с изданием романа "В круге первом" (13). Она почему-то запомнила, что во время этой встречи Александр Исаевич был уже с рыжей бородой (14), а его, видимо, как очень большого знатока в этом деле, поразили "никем в Союзе невиданные ее какие-то особенные белые чулки с плетеными стрелками" (15). И так поразили, что даже через семь лет он не мог их забыть.
         Тогда же "осенью 1967 г., - пишет А. И. Солженицын, - под потолками городской квартиры Чуковских, где мы тогда еще не привыкли опасаться подслушивания, меня познакомили Копелевы с Лизой Маркштейн, о которой слышал я давно: родом из Австрии; дочь ни много ни мало вождя австрийской компартии Копленига [27], она всю юность и молодость провела в СССР, потом уехала в Австрию, но часто наезжала" (16).
         Есть основания думать, что ее интерес к А. И. Солженицыну отражал определенные настроения, существовавшие в руководстве Коммунистической партии Австрии. Так именно в это время заведующий отделом ЦК КПА Эрнст Фишер писал: "Тот, кто делает рентгеновский снимок проникающих в организм осколков, тот, кто осуществляет хирургическое вмешательство, - не копается в язвах, а помогает угрожаемому организму. Солженицын не только имеет право быть услышанным, но прислушаться к нему - это неотвратимый долг всех, кто ответственен за будущее социалистического лагеря" (17).
         "Дальше, - вспоминала Н. А. Решетовская, - у Солженицына планы такие: сейчас он съездит на юг (Ростов и Новочеркасск), а может быть, и к своей тете Ире (Щербак) в Георгиевск, чтобы подсобрать материал для вожделенного исторического романа, потом какое-то время - дома, а зиму проведет под Рязанью, в деревне Давыдово, у Агафьи Ивановны, где будет работать скорее всего над историческим романом" (18).
         8 октября Мария Константиновна, которая вела переписку с Л. А. Самутиным, направила ему письмо, в котором были такие слова: "На несколько дней в Рязань приезжал А.И. и просил Вам передать, что то, что Вы обещали ему - желательно иметь к марту месяцу" (19). Это значит, что в марте 1968 г. А. И. Солженицыну для его работы должны были понадобиться самутинские воспоминания о власовском движении.
         "Уехал он на юг 2 октября, - вспоминала Наталья Алексеевна, - а спустя неделю получила письмо... из Москвы: "Представляешь, я уже устал и приехал"". Александр Исаевич сообщил также, что "деньги по договору получил. Значит, дело с публикацией "Ракового корпуса" как будто утвердилось". Некоторое время Александр Исаевич пробыл в Москве, а затем приехал домой (20). "С месяц, - читаем мы в воспоминаниях Н. А. Решетовской далее, - Саня прожил в Рязани. Сначала занимался разбором привезенных материалов, потом решил продолжать "Теленка"". Речь идет о так называемом "Первом дополнении" (21).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»