«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 69%

         Твёрдо стоя на этой позиции, большевистская группа настойчиво вела борьбу против оппортунистических отношений во всех областях жизни коллектива и старалась группировать вокруг себя всё революционно-активное, что было в коллективе, стараясь влиять на отдельных членов коллектива, внушая им вредность и опасность пользования льготами в условиях каторги, полученными от тюремной администрации не в порядке революционной борьбы, а в порядке анти-революционных, оппортунистических соглашений. Мы указывали им на вредность пользования материальной помощью со стороны буржуазии, хотя бы и либеральной, и настаивали на отказе от этой помощи.
         Однако льготы, которыми пользовались политические коллективы, являлись таким грузом, от которого большинство членов коллектива не желало освободиться, наоборот, наши установки вызывали со стороны этого большинства, возглавляемого меньшевиками и эсерами, жесточайшее сопротивление. Особенно среди всей массы коллектива надёжнейшей опорой оппортунистической политики являлись беспартийные политические: аграрники, военные и участники восстаний, не бывшие в партиях. Для этой части коллектива наши принципиальные требования никакой ценности не представляли, а, наоборот, в условиях каторги грозили потерей тех льгот, которые делали жизнь сносной. Эсеровско-меньшевистский актив, опираясь на эту удовлетворённую обывательским благополучием массу, отражал все наши принципиально-политические атаки, характеризуя нашу борьбу с оппортунизмом руководства перед коллективной массой как бузотёрство.
         - Мы не верим в искренность этой бузотёрской группы. Они принципиальны потому, что благодаря своим большим срокам не имеют возможности выходить на работы, поэтому для них неприемлемы и компромиссы и дача честного слова администрации и т. д. Если бы эти возможности были доступны, то вся их принципиальность быстро бы улетучилась...
         Эта гнусная попытка дискредитировать нас встретила осуждение даже со стороны рядовой массы эсеров и меньшевиков.
         Было ясно, что в случае репрессий первые удары приняла бы на себя четырнадцатая камера и в первую очередь большевистская группа, которая целиком уже прошла через жесточайшую борьбу и репрессии по разным каторжным тюрьмам, и революционная непримиримость этой группы была продолжением её прежней борьбы.
         Проминский пришёл из томских застенков. Рогов Алексей из красноярской, тоже имеющий за собой "славу", и за моей спиной имелось два года новосекретной иркутской тюрьмы, где я в эти два года упорно отбивал все попытки сломить мою революционную волю... Уже эти одни признаки служили гарантией, что наша хотя и маленькая, но железобетонная большевистская группа будет драться не в последних, а в первых рядах...
         Попытки эсеров и меньшевиков дискредитировать нас приводили к тому, что мы ещё сильнее заостряли вопросы о политике руководства коллектива. Нам удалось добиться того, что четырнадцатая камера подавляющим большинством высказалась за пересмотр политики коллектива. Это была первая наша победа революционно-принципиального порядка. Наша позиция четырнадцатой камеры усилилась присоединением к нам группы анархистов и сильной группы рядовых эсеров и меньшевиков (из анархистов - Козюра; из эсеров - Мельников, Итунин, Соловьёв, Козюбенко; из меньшевиков - грузин Тотрадзе и т. д.). Вся эта группа с первых же дней Октября порвала со своими партиями и перешла к большевикам и по сиё время работает в рядах партии.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»