«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 58%

         Несмотря на то, что Селиванов был отозван, виселица продолжала работать усиленно. Не проходило недели, чтобы кого-либо не повесили. Меня уже эти события мало волновали, Я иногда шумел, но только из солидарности к бунтовавшей тюрьме.
         Рядом из одиночки ко мне постучали, думая, что это Булычёв; я не ответил. Стук настойчиво повторился. Я отодвинул парашу и спросил, кто стучит.
         - - Это стучу я, Донцов... Уголовник. Меня приговорили к вешалке. Товарищи говорят, что надо царю просьбу подать, чтобы помиловал... Я хочу попросить вас написать мне эту самую просьбу...
         - Я писать не буду, попросите кого-нибудь другого...
         - А как вы думаете, помилует он меня или нет?
         - Сомневаюсь...
         - Думаете, нет? А может быть, помилует, а?
         - Вам сколько лет-то?
         - Лет-то? Двадцать. А что? Может быть, за молодость мою пощадят? Я сам ему напишу... Такое ему наворочаю, будет плакать, да помилует...
         - Попробуй.
         - Я весёлый, не унываю; до самой виселки плясать буду...
         Донцов действительно не унывал: целыми днями он напевал и плясал. Топот ног и звон кандалов глухо доносились до меня.
         Надзиратель подходил к волчку и кричал Донцову:
         - Эй ты, плясун, расплясался... Вот вздёрнут тебя на вешалке-то, там напляшешься... Ишь, какой неугомонимый...
         - Что мне петля, - я и на том свете плясать буду. - И Донцов пронзительно свистел. Надзиратель со стуком закрывал форточку.
         - Эк, черти тебя не берут... Неугомонный... - Надзиратель, ворча, отходил от камеры Донцова.
         В мою одиночку опять заявился тюремный инспектор Гольдшух. Он увидел у меня на столе стопку книг.
         - Кто вам разрешил по нескольку книг держать! Отобрать! Оставить одну книгу!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»